— Мама? — Глеб даже глаза протёр, открыв дверь.
— Мама, — повторила слова сына Зоя Павловна и протянула ему пакет с двумя баночками малинового варенья, — а что не ждали?
Глеб распахнул дверь, а сам выглянул в подъезд.
— А батя где?
— Твой отец уехал на рыбалку с соседом рано утром, а мне скучно стало. Подожди, вы ещё спите?
— Спим, мам. Воскресенье же.
— Уже десятый час! — возмутилась мать, проходя без приглашения на кухню.
— Матвей всю ночь капризничал, зубы режутся.
— Зубы у всех детей режутся, что же теперь весь день спать?
— Мама, ты не в духе?
— Доброе утро, Зоя Павловна, — Оксана вышла из спальни, пытаясь проснуться и завязать на ходу халат.
— Крошки на полу… А что в этом доме полы не моют? — было понятно, что обращалась с вопросом Зоя Павловна к невестке.
— Вчера уборку делала, но вы же знаете, у нас ребёнок, — пожала плечами Оксана, собирая свои густые чёрный волосы в хвост.
— Ой, кошмар-кошмар, открыв дверь в ванную комнату, всплеснула руками гостья.
Впрочем, ничего кошмарного в забитой доверху и не закрывающейся корзине для белья не было. На полу осталось лежать забытое вчера полотенце для ног. Зеркало было забрызгано каплями воды, которые высохнув, оставили разводы. Но Зоя Павловна прижала руку к груди и продолжила охать.
— Я уберу, Зоя Павловна, подождите.
Оксана заскочила в ванную комнату, схватила полотенце с пола и чуть плотнее прижала в корзине бельё.
А дальше свекровь словно понесло. Она стала проверять пыль в самых неподходящих местах, заглядывать в холодильник и на подоконник. У Глеба даже создалось впечатление, что она по дороге к ним прочитала какой-то женский роман и сейчас делает всё то, о чём читала.
— Мам, у нас всё хорошо, меня устраивает наш беспорядок, прекрати, — сын забрал у матери открытую кастрюлю, которую она достала из холодильника. — Я не успеваю Оксане помогать, но нам так нравится.
— Жить в свинарнике нравится? Тут же пыль кругом и еды совсем нет, — не унималась мать.
— Я ещё не сходил в магазин, и вообще, почему мы должны перед тобой оправдываться?
Зоя Павловна хотела уже открыть рот, чтобы возразить, что если бы они жили с ними, то такого бы не было и не нужно было бы платить ипотеку — такие деньги, но Матвей «включил» сирену в соседней комнате и Оксана ушла к нему. При сыне мать сдержалась:
— А что такого? Я всего-то изумилась тому, что в квартире бардак. Она у вас новая, только год как сдали, так и ремонт скоро нужно будет снова делать.
— Сделаем, не переживай. Мы же не просим у вас с отцом ни денег, ни с внуком посидеть, сами справляемся.
— А я, может, и рада бы с внуком посидеть, не даёте.
— Сиди, ты же пришла, а мы поспим. Погуляешь с Матвеем?
— Чайник в этом доме есть? — перевела разговор мать.
Родители приезжали после свадьбы к сыну редко, с внуком возились несколько часов и уезжали. В основном с новорожденным помогала мать невестки. До свадьбы Глеб и Оксана встречались почти три года, жили на съёмном жилье, но мать никогда с проверкой не приезжала. Что случилось сегодня, Глеб так и не понял. Отношения никогда натянутыми не были. Раньше всё было более-менее чинно-благородно.
— Просто проверила, как вы тут живёте, как мой сынок, внук.
— Да хорошо, не жалуемся.
— Вижу я, как хорошо, — мать демонстративно провела пальцем по столу, собирая крошки. Мы с отцом не показываемся, так сказать, вам жить не мешаем, а тут антисанитарные условия и еды никакой. Дай тряпку, со стола сотру.
— Я сейчас сама всё уберу и чай приготовлю, Зоя Павловна, — Оксана пришла на кухню вместе с Матвеем на руках. Она передала сына Глебу и принялась хозяйничать на кухне.
Чай пили в полной тишине. Зое Павловне так и хотелось уколоть Оксану, что полноценного завтрака нет, что чай сидят, пьют на скорую руку и если бы она не привезла варенье, то на хлеб нечего было мазать. Сдержалась. И сделав последний глоток, мать сразу встала:
— Спасибо за чай. Я домой, повидала, на вас посмотрела.
— Ты на метро? — вдруг спросил сын.
— Да, хотела.
— Тогда довезу, мне по пути. Я в магазин, продуктов то у нас нет дома, надо за покупками съездить.
Сын встал, убрал кружки и тарелки со стола и ушёл собраться. Зоя Павловна немного покрутилась в коридоре и вышла на улицу, сообщив, что подождёт у машины.
Удивлена она была чрезвычайно, когда с Глебом вместе из подъезда вышла его жена с ребёнком.
— Решили вместе скататься, — только и ответил сын, не дав матери даже задать вопрос.
И потом, когда они быстро проскочили нужную станцию метро, сын радостно добавил:
— Ой, проехали, ну ладно, я развернусь или на Ленина тебя высажу.
Через пятнадцать минут, остановившись у подъезда родителей, сын сообщил:
— Знаешь, мы тут решили к тебе в гости нагрянуть. Пойдём, Оксана, покажу тебе в своей комнате самолёт, я его сам собирал, надеюсь, родители не выкинули.
Зоя Павловна от чего-то так и стояла у автомобиля с раскрытым ртом, изредка хватая воздух, словно рыбка.
Дверь Глеб открыл сам, своим ключом и громко позвал всех войти.
— Ну что, мам, ты пока накрывай на стол, а мы посмотрим телевизор и да… самолётик, — вспомнил Глеб.
Мать почему-то странно раскинула руки в стороны и заявила:
— Так я не готовила ничего. Надо было сказать, что вы в гости зайдёте.
— Как, мам, а разве ты нас не ждёшь? Недавно только Оксане говорила по телефону: приезжайте, родненькие, я вам всегда рада. Вот и мы. Корми, мам, я голодный, долго ехали.
Зоя Павловна побежала на кухню.
— Ма-а-а-ам, — тон, с которым сын звал мать в гостиную, ей не очень понравился. — Ты чего, мам? Вещи по всей комнате разбросаны, шторы не глаженые лежат? И покрывало задралось.
— Ну так, сынок, шторы вчера постирала, не успела ещё погладить, не готовилась к гостям.
— Как не успела? Ты же рано сегодня встала. Мама, мама, а если отец раньше вернётся домой? Голодный, злой и без улова, а дома ни крошки нет, сейчас проверим, что там в холодильнике? — Сын качал головой, но придираться не переставал, даже собираясь пройти на кухню. — Ой, а цветы сухие, я перестал поливать, наверное, засохнут скоро.
— Не засохнут, Глеб, я поливаю, не успела вчера.
— Вот я и говорю, что засохнут без меня, я не забывал их поливать. Даже, когда болел и лежал с температурой.
— Глеб. Хватит… Оксана, скажи ему. Не буду я больше так делать, поняла я всё.
— Глеб, ну правда, хватит, — попросила Оксана.
— Вот я и, мама, говорю — хватит. Чего ты вдруг приехала с проверкой? Никогда такого не было, а тут вдруг.
— Да с отцом твоим поругалась, поехали на машине соседа, а она у него вот-вот развалится. Вот и получилось так. Всё, давайте забудем. Блины или оладьи, а? А может сначала сырнички, а потом блины?
— Сырники, да. Мам, ты так их готовишь бесподобно, Оксана давно хотела у тебя рецепт попросить, стеснялась. Давайте мне Матвея, пойдём с ним самолёт смотреть, не будем вам мешать.
Вскоре все сидели на кухне за столом, пили чай с сырниками и блинами.
— В четыре руки очень быстро всё получилось, правда, Оксаночка.
— Да, точно, и рецепт сырников теперь повторю спокойно.
Во входную дверь позвонили. Отец вернулся. Глеб с Оксаной рассмеялись, когда тот раздражённый вошёл в коридор.
— Славка знал же, что машина не на ходу, нет, поехали на моей заладил,… вот сломались на полпути, вернулись, а теперь какая рыбалка. Ой, Глеб…. мать, а я думаю, что так вкусно блинами пахнет, гости у нас, оказывается.
— Прямо к столу, батя, проходи.
— И Матвейку привезли, как же замечательно, настоящее семейное воскресенье, зачем я вообще на эту рыбалку собирался, дома лучше, правда, внучок? — дед снял кепку, олимпийку и сапоги и прошёл на кухню.
Когда рассказываю рецепт знакомым, смеются, а когда угощаю, удивлются: на тыкву не похоже и вкусно (закуска из тыквы «хочу ещё»)