— Тем, ну что я еще могу? Денег на сиделку у нас просто нет. Я же не могу бросить его одного, он уже в годах, в поселке тяжело. Он вырастил меня, и меньшее, чем я могу сейчас ему отплатить – забрать к нам.
Ссоры с мужем у нас шли уже вторую неделю. Эти бои местного значения постепенно приводили Артема к принятию неизбежности – отца я заберу. Когда ушла мама, мне было всего четыре года. Отец остался с маленьким ребенком на руках, и его мать давила, чтобы он бросил меня и устраивал свою личную жизнь.
Шокированный таким заявлением, папа разорвал все отношения со своей родительницей и растил меня сам, почти без посторонней помощи. Иногда помогали бабушка и дедушка со стороны его жены, но они жили далеко и часто участвовать в нашей с папой жизни не могли. А потом отец и вовсе с Дальнего Востока, где мы жили, перебрался на Урал, а родня осталась по городам и весям, разделенная огромными российскими расстояниями.
Я была поздним ребенком. Папе было уже за сорок, когда я родилась. Сейчас же ему покатился восьмой десяток, и здоровье начинало подводить. Кроме того, жил папа один в поселке, и ухаживать за огородом и животиной было ему уже не под силу. Двадцать пять соток земли у дома постепенно приходили в запустение, на единственную козу в том году сено папа уже покупал, так как не мог косить.
Даже курятник чистить стало для него настоящим испытанием, и отец распродал несушек, и птичник теперь пустовал. Когда я приехала к нему с Мишанькой, у меня душа забеспокоилась – непромытые кружки, грязный пол, шторы, нестиранные, кажется, уже как минимум полгода…
Я уговорила папу перебраться к нам. Благо, отец был в ясном уме и прекрасно понимал, что рассуждения мои здравые, и надо что-то делать. Денег на спец персонал по уходу за ним у нас с мужем не было, да и кто бы согласился ездить к старику в довольно глухое село.
Новость о том, что папу я скоро заберу в нашу квартиру, вызвала у Артема бурный протест. Но постепенно муж сдался, понимая, что другого выхода в данной ситуации у нас просто нет. Я вышла замуж второй раз два года назад и считала, что мне очень повезло. Первый брак, от которого осталось у меня горькое разочарование и радость в лице шестилетнего сына, развалился.
Мы оказались совершенно разными людьми по взглядам на эту жизнь. После первой неудачи я особо не надеялась устроить свою судьбу второй раз, но господин случай решил иначе, сведя меня с Артемом. Мы познакомились с ним на автобусной остановке, когда начался дождь. У меня не оказалось зонтика, и молодой человек любезно предложил мне свой.
Домой ехали, весело болтая, а на следующий день договорились встретиться в кафе. Оказалось, что мы и живем недалеко друг от друга, любим одни и те же книги и фильмы, да и к Мишаньке Артем сразу отнесся, как к родному. Он с удовольствием играл с ним, приходя к нам в гости, приносил сладости, фрукты, игрушки. Потому, когда Артем сделал мне предложение, я согласилась почти без колебаний. Отношения со свекровью у меня сложились скорее прохладные, но она в нашу семью не лезла, и меня это вполне устраивало.
Артем работал в небольшой фирме по установке пластиковых окон, а я библиотекарем. Жили не слишком богато, но и на бедность пожаловаться не могли. Квартира была обставлена мной еще в первом браке, косметический ремонт мы обновили уже с Артемом. В целом наша двушка была вполне уютной.
Я поддерживала порядок, украшала наш дом приятными мелочами вроде магнитиков, защипов для штор, светодиодных свечек. Когда я уговорила папу перебраться к нам, решено было поселить его в комнате с Мишей. Ребенок был рад – он любил дедушку. Кроме того, папа знал множество разных сказок и песен, так что с внуком ему точно будет не скучно.
Мы уже поставили еще одно кресло-кровать для отца, и вечером он приехал на такси, попросив, чтобы зять принес два его чемодана с первого этажа. Артем ушел за вещами, я обняла папу, позвала его в кухню – пить чай.
— Как добрался? Сейчас ведь зима, дорогу замело.
— Ничего, Вера, доехал. Растрясло маленько, но оправлюсь, как отдохну. Чего твой смурной такой? Прямо сычом на меня глядит.
— На работе устал. Тебе чай с молоком?
Отец кивнул, в кухню влетел Мишанька, сразу бросившись к деду:
— А ты надолго приехал? Играть будем?
— Надолго к нам деда, — ответила сынишке я, — Дай он отдохнет, успеете еще наиграться.
Было уже довольно поздно, отец устал с дороги. Я накупала Мишу, но малыш никак не желал ложиться спать, возбужденный от приезда гостя.
— Вер, иди к мужу, я уложу его, — сказал отец, подгребая весело щебечущего мальчика себе под бок и накрывая его одеялом, — Слушай-ка, я тебе историю расскажу. Давным-давно на белом свете жило чудище лесное, страшное-престрашное. Были у чудища лапы мохнатые, были у чудища уши выше рябин…
Я улыбнулась, прикрыв дверь в детскую. Я помнила эту сказку. Когда-то вот так же, прижимая меня к теплому своему боку, рассказывал мне про чудовище лесное папа. Сказка была очень интересная, и основная мысль ее заключалась в том, что не стоит никого судить по внешности. А то чудище, хоть и было страшное-престрашное, но доброты в нем было куда больше, чем во всех прочих.
Муж недовольно посмотрел на меня:
— Ну и куда вот ты его привезла? Нелепые сказки ребенку рассказывать?
— И вовсе они не нелепые, а хорошие. Давай спать, нам на работу завтра.
А дальше жизнь потекла своим чередом. Раньше всех уходил Артем, я бежала с Мишанькой в садик, потом мчалась в библиотеку. Папа оставался дома, и я несколько раз на дню звонила ему, чтобы узнать как дела и что купить домой. Отец почти ничего не просил и казался всем довольным. Но прошла неделя, другая, и я видела, что папа становится все печальнее. Однажды, когда Артем как раз задержался на работе, поехав на очередной замер, я решилась расспросить отца, в чем дело.
— Ох, Вера, и не спрашивай, — вздохнул отец, — Мужа ты себе выбрала далеко не хорошего. Ладно, он меня терпеть не может, так он и Мишу обижает. Душа у меня за внука болит и за тебя. И не заживусь я у вас – позвоню сестре из Новосибирска, попрошусь приживалом. Авось, пожалеет, примет. Тоже одна век коротает.
— Папа, что ты такое говоришь! Артем не особо был доволен, что ты к нам переедешь, не скрою, но я уверена, что намеренно он бы обижать ни тебя, ни Мишу не стал бы.
—А я врать стал бы? — отец пристально посмотрел на меня подслеповато прищуренными глазами, — Я хоть на кого-нибудь когда-нибудь зазря клеветал?
Я покачала головой расстроенно. Мужа я любила и была уверена в нем. Но и отца я любила и знала, что не такой он человек, чтобы другого зря хулить. Что же такое происходило между Артемом и папой, когда меня нет? Еще неделю я мучилась, обдумывая сказанное отцом. С Артемом тоже говорила.
— Ты как с папой ладишь, нормально?
— Нормально. Я стараюсь с ним поменьше разговаривать, от него неприятно пахнет, и уже лыжи не едут. Он совсем старик и с трудом соображает…
— Артем, не говори так, у него ясный ум и отличная память! Он сказал мне, что ты его обижаешь.
— Я его? Да чем? Попросил кружку за собой ополоснуть? Да, это повод для обиды, конечно. Слушай его больше, а родному мужу не верь. — Артем выглядел обиженным и отвернулся к стене спать.
Я долго ворочалась тогда, а с утра решилась – достала отложенные деньги и поехала в охранную фирму. Именно там продавались камеры наблюдения, как подсказала мне подруга. Стоило это удовольствие довольно дорого, но я решила, что тратить нервы, мучаясь неизвестностью, обойдется мне еще дороже.
Потому, не жалея денег, купила камеру и установила ее в симпатичную игрушку-собаку, что купила в детском магазине. Мишанька весь вечер играл с собакой, у которой были смешные плюшевые уши и толстые лапы, а утром, когда я отвела сына в садик, поставила свое приобретение прямо рядом с микроволновой так, что камера как раз охватывала всю кухню.
День выдался такой, что я про все на свете забыла и крутилась, как белка в колесе. Надо было забрать с пункта выдачи заказов костюм петрушки для Миши к новогоднему утреннику, успеть подготовить отчет для проверяющих, что ожидались у нас в библиотеке буквально через пару дней.
После работы забежала в кулинарию, купив внушительный кусок печёночного торта, крабового салата Мишаньке и очень вкусного хрустящего хлеба с чесноком и сыром. Домой пришла совершенно без сил. Благо, со вчерашнего дня в холодильнике остался борщ и пюре с котлетами, так что мужчины мои уже успели поужинать. Они тоже устали, муж сказал, что денек у него тоже выдался тот еще, и ушел смотреть телевизор.
Папа забрал Мишаньку смотреть мультфильм по сказкам Бориса Шергина. Я осталась в кухне одна и тут вспомнила про камеру. Надеясь, что никто не помешает мне, открыла приложение в телефоне, вставила в уши наушники. На экране возникло изображение кухни, где папа сидел за столом, ужиная. Рядом уплетал котлету Мишанька. Тут вошел Артем, и я услышала:
— И чего ты к нам явился? Не мог тихо в своей деревне дожить и нам не мешать?
— Не переживай, зятек, с таким гостеприимством туда и вернусь, если сестра на постой не пустит. С вами не останусь, — отвечал с горечью отец.
— Вот и вали. Если бы еще этого щенка куда-то сбагрить удалось, так вообще здорово было бы. Родили бы с твоей дочуркой своего ребенка. А то я как папа Карло на чужое пашу.
Я судорожно сглотнула враз пересохшим горлом: это он такое при Мише отцу моему говорит?
— Миша, ты кушай, мой золотой, и беги в комнату, дед сейчас придет.
Когда мальчик доел и, послушавшись деда, убежал в комнату, отец сказал:
— Нехороший ты человек, Артем. Жаль, Вера верит тебе и любит. Не стоишь ты мизинца ее, и Мишкиного тоже. Дал тебе бог жену, дал бог сына, вот и радовался бы. А ты злой, все норовишь гадость сделать всем.
— Молчи, старик! Не вынуждай меня…
Я выключила запись. Дальше смотреть смысла я уже не видела. В голове звучали папины слова, сказанные мне неделю назад: «Ладно, он меня терпеть не может, так он и Мишу обижает. Душа у меня за внука болит и за тебя».
Отец сказал правду. Никогда Артем не был готов принять моего Мишаньку, а его отношение к отцу уничтожило на корню всю мою любовь к мужу. Не такого мужчину я любила, не за такого шла замуж, веря, что повезло мне. Я ошиблась, я совсем его не знала. Теперь-то все встало на свои места. И хорошо, что папу я забрала, потому что сколько бы мы так с Артемом жили еще, сколько бы он попрекал моего сына.
Все во мне перевернулось, и от гнева даже руки дрожали. Я влетела в зал к супругу, который еще не спал:
— В игрушке была спрятана камера, она все записала — Заявила я своему мужу
— Вер, ты чего? — Артем попытался, было, прикинуться ничего не знающим, но я ему не позволила.
— Сейчас же собирай свои вещи и катись отсюда! Чтобы ноги твоей не было больше ни около моего ребенка, ни около моего отца, ни около меня. Ты понял?
— Старикашка этот на меня накапал. Не верь ему, я же твой муж.
— Вон, или я вызову полицию!
Я бы сделала это, не постеснявшись скандала перед любопытными соседями, но, к счастью, не пришлось. Артем поднялся и стал собирать свои вещи. Я занялась тем же, бросая все без разбора во вместительные пакеты. Когда те наполнялись, я выбрасывала их прямо в подъезд, злясь все больше. Отец выглянул из детской, но тут же скрылся за дверью, не позволив Мише выйти и стать свидетелем скандала.
Наконец Артем собрался и ушел. Я заглянула в детскую к своим родным людям.
— Что смотрите?
— Смех и горе у Бела моря, — ответил отец, усаживая Мишаньку на коленях поудобнее, — Попрощалась, значит, с зятем моим?
— Пап, прости, я не знала… Я и подумать не могла, что он такой, — я расплакалась, закрыв лицо ладонями.
— Ну, ну, дочка! Вины нет твоей в этом. Иди-ка ко мне.
Я села с отцом рядом, и он притянул меня к себе. Я уткнулась носом ему в плечо, обняла и Мишу, что сидел, притихший, на руках у деда. Весь вечер мы так и сидели в обнимку, я плакала и извинялась, отец рассказывал Мишаньке сказки.
— Ну вот, папа, несчастная дочь твоя опять одна. — Сказала я, когда сынок уснул, подложив кулачок под щеку.
— И что за беда тут? Ты молодая, Мишанька золотой пацан. Найдется вам мужик хороший, я даже не сомневаюсь. — Папа тепло улыбнулся мне, погладив по голове.
Отец и правда как в воду глядел. Два года спустя я снова вышла замуж, встретив очень хорошего человека. Николай был заботливым и понимающим, Мишаньку с первой встречи принял. Когда мы поженились и стали жить все вместе, Коля с отцом вечерами играли в шахматы и учили мелкого.
Радостный Мишанька сидел на коленях то у Николая, то у деда, и мой новый муж, совершенно не задумываясь, целовал моего сына в макушку точно так же, как делала это я сама. Для меня это было показателем искренней любви и принятия.
Артем после того случая, как в воду канул. На суд не явился. Ребенок был только моим, как и квартира. Бывший муж просто растворился в неизвестности, и я никогда о нем больше ничего не слышала. Да и не хотелось мне знать, как он и где он. Я была счастлива. Самые близкие мои мужчины были рядом, впереди была целая жизнь.
