Владимир и Светлана поженились весной. Родители совместными усилиями купили им однокомнатную квартиру, и молодые с энтузиазмом принялись обустраивать своё гнёздышко. Постепенно обзаводились мебелью, всякими необходимыми в быту мелочами, делавшими жизнь удобной и комфортной. У Светланы был талант находить их в обычных магазинах.
— Смотри, какой подсвечник! – Задохнулась от восторга Света и показала Владимиру на деревянную арку в виде треугольника с семью лампами-свечами.
Она посмотрела на приклеенный ценник.
— Ого, сколько стоит. – Света разочарованно сделала шаг назад от прилавка.
Её восторга Владимир не разделял. Обычный ночник, светильник, деталь интерьера. Но увидев расстроенный вид Светы, сказал:
— Давай возьмем, если он тебе так понравился.
— Правда? – Света приподнялась на цыпочках и звонко чмокнула мужа в щёку.
— Он как раз встанет на полку, которую ты купила в прошлый раз, на которую даже книги не помещаются. – Владимир взял светильник и протянул жене.
— Ага. Я прямо представляю, как мы зимними вечерами будем при его свете пить чай или смотреть телевизор. Спасибо, любимый. – Света обрадовалась, не обратив внимания на насмешку насчёт ненужной полочки недавно купленной ею.
— Прекрасный выбор для праздничного украшения дома. Скоро Рождество. Вы не пожалеете. – Улыбнулась продавщица на кассе, упаковывая в коробку светильник. — Все разобрали, этот последний.
Дома Света поставила светильник на полку и включила. Лампочки отбрасывали мягкий свет на стену, создавали приятную атмосферу праздника и уюта.
— Значит, всё-таки пригодилась полка. – Чуть насмешливо заметил Владимир. — Они просто созданы друг для друга.
Так и жили молодые, радуясь мелочам, каждому дню и любя друг друга. Вскоре Светлана забеременела. Теперь в магазинах они преимущественно заходили в детские отделы. Света подолгу разглядывала маленькие чепчики, ползунки и кофточки. Владимир любовался мягким светом, льющимся из глаз жены в такие минуты, замечал блуждавшую на губах счастливую улыбку.
— Смотри. – Света выставила ладонь, на которой стояла пара беленьких малюсеньких пинеток с атласными бантиками.
— А как же примета, что нельзя заранее покупать детские вещи? – заметил Владимир, но уступил желанию жены и купил их.
Пинетки заняли почётное место на полке шкафа, рядом с рамкой со свадебным снимком.
Наступил декабрь со снегом, морозами и предновогодней суетой. Однажды Владимир пришёл домой позднее обычного. Он зашёл в магазин, подыскивая подарок для жены. Светильник-горка мягко освещала комнату. Света лежала на диване, укутавшись в плед, поджав колени к животу.
— Свет, ты спишь? Заболела? Что случилось? – Владимир заглянул в испачканное тушью лицо жены.
— Его больше нет, – прошептала она, не открывая глаз.
— Кого? – Владимир смотрел несколько мгновений на заплаканную жену, пока догадка ледяным ужасом не пронзила голову, не сжала сердце железными тисками.
– Ребёнка больше нет. Нет! За что? – закричала Светлана и зарыдала, забившись в крепких руках Владимира, как попавшая в сети рыба.
Успокоившись, рассказала, что пошла в больницу, живот тянуло с утра. Врач сделал УЗИ и сказал, что ребёнок не развивается, не соответствует сроку, хоть и маленькому. Дала препараты, от которых у Светы случился выкидыш.
После этого жизнь молодой семьи изменилась. Света замкнулась в себе, не разговаривала, из дома её было трудно вытащить. Она сидела на диване, куталась в плед, словно всё время мёрзла.
— Не трогай её. Дай время. Потерпи. Первая беременность и такая неудачная, – уговаривала Владимира мама Светы.
Она часто приходила к ним, готовила. Света потеряла интерес ко всему: жизни, Владимиру, скорому празднику.
Володя ждал, молчал и терпел. Ночами делал попытку обнять жену, пробудить к жизни. Света не отстранялась, но лежала послушная, безразличная и холодная, словно неживая. Володя оставлял её в покое, отворачивался, кусая губы от бессилия и злости. Он перестал спешить домой после работы, но Светлана этого тоже не замечала.
— Мне тоже тяжело. Я тоже потерял ребенка. Ты решила заживо похоронить себя? До конца дней оплакивать погибший в тебе зародыш? Свет, посмотри на меня. У нас будут ещё дети… Так получилось, ни ты, ни я не виноваты в этом… Я уже не имею для тебя значения? Я тебе ради ребёнка был нужен? Нет его и я не нужен? Так, что ли? Свет, ответь мне, — Владимир ещё что-то говорил, размахивал руками, взывал к ней, но пробить стену молчания и отстранённости не получилось.
— Все, больше не могу. — Он стоял у окна в кухне и смотрел на падающие снежинки в сгущающихся сумерках.
Потом оделся и вышел из квартиры, хлопнув дверью. Света вздрогнула, но не встала, не окликнула, лишь плотнее укуталась в плед.
— А я предупреждала тебя, что она какая-то чудная. Ничего. Вокруг много других женщин. Между прочим, к соседке приехала жить племянница, будет поступать в медицинский. Работает медсестрой в больнице. У меня на прошлой неделе давление подскочило, так она уколы мне делала. Да ловко так. Рука у неё лёгкая. Очень хорошо, когда в семье есть медик. Ты присмотрись к ней, – уговаривала сына мама.
Владимир не вернулся домой, остался жить у родителей.
— Я женат, мам. Я Свету люблю. – Обрывал мать Владимир.
— И где она, твоя Света? Горе у неё видите ли. У всех женщин бывают такие трагедии. Не одна она такая. И ничего, живут, про мужей не забывают.
А вечером, как бы случайно, зашла Марина за мукой. Не хватило на пирог. Владимир понял, что тут без участия мамы не обошлось. Позднее она принесла свежий пирог. Они пили чай, и Марина рассказывала смешные случаи на работе, бросая на Владимира заинтересованные, манящие взгляды. И он смеялся, чувствуя, как оттаивает что-то внутри, разжимается пружина, сковавшая сердце.
Они ходили в кино, кафе, гуляли по городу. Но Владимир не торопил события, не переходил грань в отношениях, после которых не вернуться назад. Он скучал по жене и однажды предпринял новую попытку поговорить с ней.
Перед самым Новым Годом Владимир зашёл домой. Светы не было. С тоской оглядел комнату, в которой мечтал жить с женой долго и счастливо. Заметил пустую полку на стене. «Светильник-то в чём виноват?» На диване валялся смятый плед, и лежала детская кукла. «Странно. Неужели мама права и Света сходит с ума?» — подумал Владимир. Он вздохнул, взял кое-какие вещи и ушёл.
— Володя, Мариночка сегодня идёт на ночное дежурство. Подвёз бы её на машине в больницу, – просила мама. – И не забудь пригласить её встречать с нами Новый Год.
— Я думаю, что ты её уже пригласила, мама. – Владимир нехотя поднялся с дивана, оделся и пошёл за Мариной.
Всю дорогу Марина весело щебетала о предстоящих каникулах, но Владимир слушал её в пол уха. Он остановил машину перед главным корпусом больницы. В редких окнах горел свет, словно стационар опустел.
— Так и есть. Многие отпросились домой на праздник или выписались. Остались самые тяжелые больные, – объяснила Марина.
Она не торопилась выйти из машины, льнула к Владимиру.
— Что это? — Владимир показал на окно, в котором горела светильник в виде треугольника с семью свечами.
— А. Тут такая история, прямо кино. Две недели назад привезли по «скорой» женщину. Потеряла сознание на улице, когда гуляла с дочкой. И было от чего. Лопнул аппендикс. Девушка шла мимо, не растерялась, вызвал «скорую». Девочку, дочку той женщины, к себе взяла.
Женщина после операции долго в сознание не приходила. Так эта девушка уговорила доктора привести к ней дочку. Прямо в реанимацию, представляешь? – Марина округлила глаза. — И если бы я не была свидетельницей, не поверила бы, что так бывает. Девочка взяла руку матери, позвала и женщина открыла глаза.
Её уже перевели в палату, но на праздник не выпишут. Так эта девушка принесла подсвечник. Ёлку в хирургию нельзя. Ну, чтобы праздник у неё был. Красиво, правда? А то в палате серо, скучно, тоскливо. Обидно Новый Год в больнице встретить. – Марина посмотрела на Владимира, наслаждаясь произведённым эффектом. — Ну, мне пора. – Она придвинулась к Владимиру, насколько позволял салон автомобиля.
Прижалась губами к щеке, ожидая более крепкого поцелуя. Но Владимир не заметил этого, он смотрел на окно и о чём-то думал.
— Утром заберёшь меня? – Марина вышла из машины и придерживала открытую дверцу.
Владимир кивнул.
Когда Марина скрылась в дверях больничного корпуса, Владимир поехал домой. Он оправдывал себя, свой уход, что жить в такой обстановке нельзя. Но после рассказа Марины многое понял. Ему очень захотелось увидеть Светлану. Но уже поздно, и маленькая девочка, которая живёт у неё, уже, наверное, спит.
Владимир долго не мог заснуть. Утром проснулся поздно, позавтракал и ломанулся по магазинам, совершенно забыв об обещании заехать за Мариной в больницу. Он искал светильник-горку, но продавцы разводили руками. Их не было в продаже или все раскупили перед праздниками.
Уже по дороге домой заметил вывеску «Сувениры» над дверью маленького магазинчика. Владимир затормозил, решив предпринять последнюю попытку найти светильник. Дверь магазина оказалась заперта, но внутри горел свет. Владимир забарабанил по стеклу. К двери подошла женщина.
— Что вы стучите? Закрыто. Приходите через два дня. – Раздался приглушённый двойным стеклом голос.
— Подождите! Мне нужен светильник в виде треугольника с семью лампами в виде свечей. Мне очень нужно. Вопрос жизни и смерти. Для жены. Я должен подарить ей его. Для меня это очень важно, – торопливо кричал Владимир, боясь, что женщина уйдёт. – Откройте. Ну что вам стоит? Вы же ещё не ушли. Пожалуйста!
Женщина смотрела на него и молчала. Потом развернулась и отошла от двери.
Владимир ударил кулаком по стеклу. Всё. Последняя надежда рухнула. А так хотелось сделать Свете именно такой подарок. Он уже хотел пойти к машине, как за спиной щёлкнул замок. Владимир оглянулся. Женщина открыла дверь. В руках у неё был светильник, только красного цвета.
— Вот, возьмите. С витрины сняла. Уберите деньги, я скажу что украли. Мы его всё рано спишем, — сказала она, заметив, как Владимир полез в карман. – Подарите жене, и пусть в новом году у вас всё будет хорошо. – Она протянула светильник и улыбнулась.
— Спасибо! Вы ангел. С наступающим Новым Годом! Я этого не забуду. – Счастливый Владимир взял горку и бросился к машине.
Он поднялся на свой этаж и прислушался. Из соседних квартир раздавались крики, разговоры, громкие звуки работающих телевизоров. Люди готовились, а кто-то уже отмечал праздник. Из его квартиры не доносилось ни звука. Владимир открыл дверь своим ключом. Сразу из прихожей увидел наряженную ёлку у окна. На полу перед ней играла девочка лет шести и напевала песенку. Из кухни и слышался звон посуды.
— Здравствуй. А ты кто? – спросил он девочку.
— Я Дина. А вы кто?
— А я Владимир. Я здесь живу, жил раньше, – поправился он.
— Я тоже здесь живу, пока мама в больнице. А вы муж тёти Светы? – догадалась Дина.
Владимир не успел ответить. Он оглянулся, почувствовав на себе взгляд. Света стояла в дверях комнаты, прижавшись к косяку плечом, и смотрела на него. Это уже не был холодный взгляд бесчувственной рыбы. Похудевшая, милая, родная, она смотрела на него как раньше. Немного удивлённо и радостно.
— Пришёл вот. Прости, что бросил тебя одну. – Владимир протянул ей рождественскую горку.
— Откуда ты узнал? Это ты меня прости. Закрылась от тебя, как в раковину спряталась. — Она поставила светильник на полку. – Этот ещё красивее. Спасибо. Будешь ужинать? Меня Дина научила готовить американские панкейки. Её мама в больнице лежит, она пока у меня живёт.
— Я знаю. – Владимир подошёл к жене и заправил за ухо выбившуюся прядку волос.
Они ели банановые панкейки, напоминающие наши блины, только поменьше и потолще. И смотрели друг на друга, словно тысячу лет не виделись. Им не нужны были слова, чтобы рассказать, как плохо было им друг без друга. Владимир позвонил матери, и сказал, что Новый Год он встретит с женой.
Перед Рождеством маму Дины выписали из больницы. Владимир со Светланой встретили праздник вдвоём и больше не расставались. А в сентябре Светлана благополучно родила мальчика.
Некоторые испытания даются нам, чтобы мы узнали цену любви, проверили свои чувства. Нет такого горя, которое не смогла бы исцелить любовь. А если не получилось, значит, кто-то из двоих не любил по-настоящему. Но это уже совсем другая история.
