— Неважно. Вы будете здесь мешаться, поэтому должны съехать! — заявила гостья.
Мать позвонила с утра пораньше и с ходу огорошила дочь, в их с Костей маленькую квартирку на неопределенный срок едет гостья.
— Ты представляешь, детка, оказывается, Оленька живет в моем городе тысячу лет, а я и не знала. Мы так хорошо поговорили, — тараторила мать. — Она сказала, что едет в ваш город, у вас там медицинский центр как раз по ее профилю, спросила, нет ли у меня знакомых, вот я и…
— Мам, у нас однушка и диван на кухне, куда мы денем твою Оленьку?
— Ей вполне подойдет диван, она очень скромная. Ну, Милочка, я же не могла ей отказать, это же родственница. Да и со здоровьем у нее не все в порядке. Вы уж примите ее, потерпите немного.
Посовещавшись с мужем, Мила решила, что на недельку вполне способна разместить на кухонном диване непритязательную гостью.
Но все пошло не так…
Оленька оказалась статной, ухоженной дамой приличных габаритов. Она обладала зычным голосом, изъяснялась в повелительном наклонении и щедро душилась сладкими ароматами, от которых Костя начал чихать, едва дама вошла в квартиру.
Пока Мила тащила по лестнице тяжеленный чемодан дамы, та оглядывала их уютное гнездышко.
— Зовите меня Ольгой Романовной, — громко представилась родственница и направилась в супружескую спальню.
— Я отдохну с дороги и приму ванну, — она со значением глянула на Милу.
— Там у нас спальня, — проговорила молодая женщина. — Мы приготовили вам место на кухне, там диван раскладывается.
— Диван на кухне? – не поверила ушам Ольга Романовна. — Милочка, я не спала на кухонных диванах с пяти лет! К тому же я гостья, и у меня слабое здоровье. Неужели вы заставите меня ютиться на диване, пока сами будете нежиться в просторной кровати?
Вопрос оказался риторическим.
Вечером, укладываясь спать на кухне, Костя выразил надежду, что гостья не задержится, так как длины скромного ложа катастрофически не хватало для его двухметрового роста.
Наутро Ольга Романовна выплыла из спальни в роскошном цветастом балахоне, нещадно благоухая приторными духами, несмотря на ранний час.
— Константин, у меня сегодня запись к доктору на десять утра, поторопись, а то мы опоздаем. Мила, я выпью кофе и съем бутерброд с сыром.
Гостья прошествовала в ванную, супруги переглянулись.
— Мил, мне на работу надо… — проговорил супруг. — И вообще, я не нанимался в водители к странным дамам.
— Костик, ну потерпи немного, мама сказала, она на недельку. И, пожалуйста, не расстраивай ее, у нее вроде сердце…
— Что такое, молодежь? – зычно гаркнула гостья, внезапно появляясь в дверях кухни.
Несмотря на габариты, передвигалась она на удивление ловко и бесшумно.
«Молодежь» дружно подскочила от неожиданности.
— Я услышала, что у вас времени на меня нет, или мне показалось? Если вы не в состоянии выкроить минутку для близкого человека, зачем тогда было меня приглашать? — дама изобразила обиду.
— Костик вас отвезет, не волнуйтесь, Ольга Романовна.
—Так пусть поторопится Костик, а то опоздаем. Я бегать не намерена, — строго добавила она.
— На обед я хочу запечную грудку индейки с брокколи на пару, — уже на выходе известила гостья растерянную Милу.
К концу недели стало понятно, что у «скромной и непритязательной» родственницы масса запросов и вполне определенные стандарты гостеприимства, а именно – все свое время принимающая сторона должна уделять ее персоне.
Запасы провианта пришлось пополнить любимым марками Ольги Романовны, в распорядок дня Милы была вписана ежедневная готовка свежих обедов, любимцу ребят коту Себастьяну было отказано от кухни, у Ольги Романовны обнаружилась аллергия.
На выходные у гостьи тоже были планы.
— Завтра мы идем прогуляться в город. Вы покажете мне достопримечательности, посетим Ботанический сад, а после я согласна на ужин в хорошем ресторане. В вашем городе ведь есть приличное заведение? — осведомилась дама.
— Конечно, есть! У нас еще и зоопарк, и цирк имеются, — съязвил начинавший терять терпение Костя. — Можем и туда сходить.
— Обязательно сходим, — пообещала Ольга Романовна с видом доброй бабуси, угощающей внучка сладкой ватой, — на следующих выходных.
Костя поперхнулся чаем, было ясно, что неделькой визит не ограничится.
В конце второй недели Ольга Романовна известила ребят о своих планах на будущее.
— Вчера я говорила по телефону с Илоной Борисовной. Илона Борисовна моя давняя подруга, и мы с ней давно не виделись. Так вот, я пригласила ее в гости на пару недель, вы ведь не против?
Мила не верила своему счастью, Костя с энтузиазмом заверил даму, что это отличная идея, и они с супругой целиком «за». Ребята не скрывали радости оттого, что назойливая гостья, наконец-то, отправится восвояси.
— Она хотела снять номер в гостинице, — продолжала Ольга Романовна. – Но мне это совершенно не подходит. Так что придется вам съехать!
Немая сцена затянулась на добрых пять минут. Пока хозяева пытались переварить полученную информацию и выстроить логическую цепочку, дама продолжала.
— Чтобы облегчить вам задачу, я уже и номер в гостинице заказала. Вы заезжаете в следующий понедельник.
— Но ведь это наша квартира, Ольга Романовна, — робко возразила Мила.
Костя не возражал, наоборот, он прикрыл рот ладонью, чтобы не высказать наболевшее.
— Ну так и что с того? Я ведь теперь тоже здесь живу, что же мне, порвать все связи с друзьями, сидеть в изоляции и ни с кем не общаться? Или мне лучшую подругу в дешевый мотель выставить? – Ольга Романовна раскипятилась не на шутку.
На Костю было больно смотреть, но Мила умоляюще подавала ему за спиной гостьи знаки, мол, мама просила, потерпи, и у Ольги Романовны сердце…
Вечером муж решил прояснить ситуацию до конца.
— Я глубоко уважаю Киру Ильиничну, но я долго терпел и больше этого делать не намерен. Я не съеду ни в какую гостиницу, вот еще! Но если ты это все не уладишь, я съеду навсегда!
И муж отвернулся к стене, упершись коленями в спинку дивана.
На следующее утро Мила позвонила матери.
— Мам, если она не уедет, Костик уйдет! Где ты вообще ее откопала, эту сестрицу?! У меня из-за нее семья рушится! — плакала дочь в трубку.
Кира Ильинична приехала через два дня. Сама добралась от вокзала до квартиры, благо явилась налегке, и позвонила в дверь, когда хозяева уже топтались на пороге, торопясь на работу.
Перекинувшись приветствиями и многозначительными взглядами с матерью, супруги вышли за дверь. Кира Ильинична отправилась на кухню.
— Что же ты делаешь, Оля?— корила родственницу сестра. — Ты ведь сказала, что едешь на недельку. А теперь детей из квартиры выгнать надумала?
Ольга Романовна пила кофе, манерно отставив пальчик, и жевала бутерброд с сыром.
— Ну что такого, Кирочка? Я ведь их не жилплощади лишаю, всего-то прошу освободить помещение на несколько дней! Я им и гостиницу сняла недорого, они не разорятся.
— Оля, — попробовала зайти по-другому Кира Ильинична. — Я ведь о тебе у родни-то поспрашивала. Ты, оказывается, совсем не так одинока, как мне говорила. У тебя сестра есть, племянники, даже дочь родная.
Ольга Романовна насупилась, было видно, что тема для нее болезненна.
— Только ты всех от себя оттолкнула своими требованиями. Ты каждый год к кому-то ездила, там жила, пока тебя не выгоняли со скандалом. А к себе в гости ты никого не звала, ведь так?
— Ты что, Кирочка? У меня квартирка маленькая, я там только недавно ремонт хороший сделала, деньгами немало вложилась. Какие гости? Они мне там все изомнут, испачкают! А дети? Это же вообще кошмар… — дама закатила глаза.
— А я что? Я одинокая приличная женщина. Ну, приехала погостить ненадолго, с кого-то от этого убудет?
— Ты, Оля, правда, не понимаешь или притворяешься? – с подозрением спросила родственница.
— Да что ты пристала, Кира? – сбросила маску гостья. — Мне так удобно жить! Если я живу одна, то мне уже и внимания не надо? Они должны спасибо сказать, дети твои, что их навестить приехала! Разбавила их однообразный быт. И никуда я не уеду, вот еще! Ко мне скоро Илона Борисовна приедет, я ее в Ботанический сад сводить обещала. Нет, Кира, я не уеду, и не проси!
Поведав печальные новости совсем погрустневшей Миле, Кира Ильинична вернулась домой.
— Ты не плачь, детка, я что-нибудь придумаю. Я эту напасть в дом привела, мне ее и выводить. Я уже кое-что придумала.
Мила с Костей согласились еще немного потерпеть, но просили поторопиться, потому что сил уже никаких не оставалось.
Через три дня Кира Ильинична сидела на лавке во дворе хрущевской пятиэтажки. За эти дни она изучила распорядок жильцов и могла точно сказать, чем были заняты интересующие ее персоны.
То, что задумала женщина, было неправильно, она это сознавала. Но ситуация была критической, и женщина решилась на отчаянный шаг.
Через минуту телефон звякнул, напоминая о запланированном деле, невдалеке раздался стук каблучков. Кира Ильинична выдохнула и позволила телу, обмякнув, сползти на сиденье лавочки.
— Женщина! Женщина, вам плохо? – девушка с беспокойством заглядывала в лицо пожилой дамы, бессильно лежавшей на дворовой лавочке. — Может, помощь вызвать?
— Не надо помощь, деточка, — слабым голосом пошелестела дама. — Я сейчас немного отдохну и пойду…
— Да куда же вы пойдете, давайте ко мне поднимемся, — предложила молодая женщина.
— Я на втором этаже живу, сможете подняться? Меня Настей зовут, – представилась она.
Кира Ильинична с заметным усилием поднялась на ноги и потянулась за Настей. Она несколько дней наблюдала за молодой женщиной, знала, что она как раз отвела в садик маленькую дочь и проводила на работу мужа, так что в квартире они будут одни.
— Мне стало получше, спасибо, Настенька, можно мне умыться? — спросила гостья, оглядывая небольшую уютную квартирку.
То, что она планировала сделать, конечно, нарушит тихий быт милой женщины и ее семьи, поэтому Киру Ильиничну мучила совесть. Но ничего, она постарается загладить вину…
Сидя на кухне, женщина слушала рассказы молодой матери о дочурке под негромко бормотавшее радио.
Настя подливала чай, гостья подкидывала темы, все шло по плану.
— Ох ты, скоро обед, а я тебя отвлекаю от домашних дел,— спохватилась Кира Ильинична и заторопилась к выходу. — Спасибо, Настенька, за заботу, дай тебе Бог здоровья… А что это за звук?
Хозяйка прислушалась и рванула дверь в ванную.
Вода набралась в раковину и свободным потоком стекала на пол. В образовавшемся озерце плавали пластмассовая мыльница и желтая уточка. В стоке раковины застрял розовый детский носочек.
— Прости меня, деточка, клушу рассеянную, — горестно запричитала Кира Ильинична.
— Это я, наверное, смахнула носочек с сушилки и кран закрыть забыла. Ох, ты! Это ж, наверное, там нижних соседей затопило! — женщина схватилась за сердце и начала сползать по стене, к которой предусмотрительно придвинулась минуту назад.
Настя побледнела.
— Господи… там такая склочная тетка живет, просто ужас! Она ни за что это так не оставит, заявление писать пойдет! Ой… Да она же уехала пару недель назад! Телефон свой оставила, как чувствовала…
— Ну, прости, дочка, не хотела я тебе за доброту так отплатить. Я тебе все возмещу, вот мой телефон и адрес.
— Да как же мы не услышали? – растерянно спрашивала хозяйка, наспех вытирая огромную лужу, всем, что попалось под руку.
Хитрая Кира Ильинична предусмотрительно подвинула мягкий коврик прямо под раковину, чтобы струйки воды не падали прямо на пол и не насторожили хозяйку.
Кран она открыла не сильно, а на кухне очень кстати оказался радиоприемник, который гостья попросила включить, чтобы услышать прогноз погоды, да он так и остался негромким фоном…
— Уже уезжаете? – плохо скрывая радость, спросил Костя.
После телефонного звонка Ольга Романовна заметалась по маленькой квартирке, как ошпаренный бегемот. Она натыкалась на мебель и стены, собирая пожитки в объемистый чемодан.
— Разгильдяи! Ротозеи! – ругалась дама.
Ее громкий голос заставлял звенеть графин в небольшом новомодном серванте.
— Я только ремонт сделала, столько денег вложила! Эти мамаши совсем не умеют смотреть за детьми! А если они там еще и мебель попортили? — дама внезапно остановилась и выкатила глаза.
Мила испугалась, что ее сейчас хватит удар, и успокоительно забормотала:
— Не волнуйтесь так, Ольга Романовна, может, обойдется еще…
Вечером позвонила мать.
— Ну что, убралась дорогая гостья? – заговорщицки хихикнула она в трубку.
— Фух, слава богу! – выдохнула Мила. — А ты не в курсе, чего это она так заторопилась, даже обед свой не съела?
—Ох,— вздохнула мать. — Пришлось людям хорошим гадость сделать, чтобы дочь родную спасти! Но ничего, я сама виновата, сама и отвечать стану.
Спустя время Кира Ильинична сидела на кухне двоюродной сестры и вполуха слушала ее жалобы. Устроенный ранее потоп много бед не наделал, у Ольги Романовны в ванной имелись подвесные потолки, так что ликвидировать последствия специалистам удалось довольно быстро.
— Я эту семейку по судам затаскаю!— разорялась хозяйка, ничуть не стесняясь, что ее громкий голос слышен как минимум на двух этажах.
— Ты вот что, Оля, — осадила собеседницу гостья. — Уймись и оставь бедную девочку в покое. Она не виновата. Это я тебе потоп устроила, уж прости.
Ольга Романовна посмотрела с недоверием.
— Ты-ы-ы? Зачем?!
— Я тебя по-хорошему просила оставить моих ребят, ты ни в какую не соглашалась. Уговорить тебя не получилось, но я поняла, что ты очень дорожишь своим имуществом. Что мне оставалось?
— Да ты с ума сошла! Я тебя вместе с соседями засужу! – грохотала Ольга Романовна, стуча кулаком по столу.
— Да ты не кричи так, Оленька, у тебя же сердце…— усмехнулась Кира Ильинична.
— Компенсацию я твоим соседям выплатила, так что они тебе все возместят. А меня ты за что засудишь? За то, что я случайно детский носочек в раковину смахнула?
Хозяйка молчала, хватая ртом воздух, гостья даже заволновалась, что, если больное сердце – это не просто прикрытие? Но та вдруг перестала задыхаться и плаксиво спросила:
— За что ты так со мной, Кира? Ты же сестра, хоть и двоюродная! Мы родня, и ты должна меня поддерживать! А ты, как все остальные, открестилась от меня, и месяца не прошло! – дама собиралась зарыдать.
— Ты, чем плакать да жаловаться, вот о чем подумай, Оля. Ты всю свою родню от себя отвернула. У тебя был шанс моим детям понравиться, но ты и там оплошала. Так с кем ты на старости лет останешься? Кто тебя приютить согласится или даже просто проведать? Хозяйка задумалась.
—Ты подумай, хорошенько подумай, Оля… пока еще время есть. А я пойду, мне еще надо гостинцев купить, не могу же я после такого с пустыми руками к детям с повинной явиться. И Кира Ильинична вышла, аккуратно закрыв за собой дверь… Вот так наглую родственницу еле выдворили из своего жилья.
