— Почему у нас? У вас свой дом, да и гостей ваших мы не всех знаем, — в замешательстве пробормотала Катя.
— И что? Сейчас не всех знаете, а приедут — и познакомишься со всеми.
— Почему не у вас в доме? — не успокаивалась невестка.
— Ну что за странные вопросы? Тётя Женя, например, в столице последний раз 3 года назад была. Про Петеньку все спрашивают, вы ведь редко приезжаете. А Гришка вообще не верит, что сын в городе так хорошо устроился, как я рассказываю. Вот и увидят все, что семейство у нас большое и дружное.
Катя слушала свекровь и понимала, что народу на свой юбилей та решила позвать целую ораву, да ещё и все будут у них в квартире. И ночевать, наверняка, многие решат остаться. Не ехать же после застолья 100 км домой?
Людмила Анатольевна больше всего на свете любила, когда про неё говорят.
А ещё больше — когда говорят с завистью. Если она что-то делала или покупала, то непременно, чтобы все обзавидовались. Катя даже удивлялась, когда Петя познакомил её со своей семьёй, как рьяно его мама старалась ускорить их свадьбу.
— У Григорьевых всё по-умному и правильно, — говорила о семье Людмила Анатольевна. — Петя мальчик грамотный, воспитанный, поэтому я всегда ему говорила, что наши деревенские девочки не чета сыну. А ты совсем другое дело, Катенька.
— Спасибо, — Катя смутилась тогда и не знала, что ответить ещё. Вроде и на комплимент похоже, а с другой стороны, ощущения странные.
Петя закончил университет с отличием, остался в Москве после учёбы и теперь работает инженером-конструктором. Об этом в деревне знали все, потому что Людмила Анатольевна при каждом удобном случае про сына рассказывала. Она мечтала, что Петя будет очень успешным и богатым.
Жалела только, что аренда в Москве очень дорогая, ползарплаты сыну приходится отдавать за хорошее жильё. Он даже хотел снять что-то поскромнее, да мать не позволила — ведь у Григорьевых всегда всё должно быть самое лучшее.
Каждый месяц Людмила Анатольевна собирала сумки с домашними продуктами и заставляла мужа везти её к сыну.
Когда Петя познакомился с Катей, они сначала друг другу не понравились.
Он случайно занял её место в кинотеатре, куда она пришла с подружкой, и Пётр недовольно фыркнул, пересаживаясь в соседнее кресло. Но через месяц судьба их снова столкнула на свадьбе Катиной коллеги. С того дня они почти не расставались, а через полгода Петя сделал ей предложение.
— Вась, говорила я тебе, что Петька не дурак?! Девочку себе правильную нашёл! — радостно кричала Людмила Анатольевна, отстранив телефон от уха.
— Люд, главное, что любит, — неодобрительно посмотрел на неё муж поверх очков. — Не наседай на молодёжь.
— А я разве наседаю? Что плохого, что сын с умом подходит к этому вопросу? У девочки квартира в Москве, семья приличная, образование хорошее. Вот и пусть нам опять все завидуют. Так уж сложилось, что Григорьевы умнее других, поэтому и живут лучше.
— Мам, ну, причём здесь квартира? — возмущался Петя. — Я люблю Катю, поэтому женюсь. Пообещай, что никаких допросов не будешь устраивать, когда мы приедем вместе.
— Обещаю, Петенька, никаких допросов! — Людмила Анатольевна положила трубку и уже натягивала на ходу кофту, чтобы в магазин сбегать. Вдруг кого по дороге встретит, вот и расскажет, что сын на москвичке женится.
Молодые люди пышную свадьбу не планировали — хотели расписаться и посидеть в ресторане с родителями и самыми близкими друзьями. Получалось человек 10.
Катины родители жили в Питере. Отца перевели туда работать и за пять лет они с матерью там комфортно устроили свою жизнь, в Москву возвращаться не хотели. А Катя давно самостоятельная, ей в столице хорошо, Питер для неё слишком серый, поэтому с родителями они ездят друг к другу только в гости.
Выбор дочери они приняли с одобрением и поддержкой. Впрочем, в их семье так было принято — все друг за друга горой. Да и серьёзный, но добрый Пётр им понравился — дочь теперь за надёжной спиной.
Людмила Анатольевна идее свадьбы без торжеств воспротивилась, как могла. Она уже всю родню, даже дальнюю, пригласила на это событие. А когда сын сказал, что ресторан уже заказан и мест там всего 10, начала за сердце хвататься и умолять что-нибудь придумать.
— Сынок, это как же так? Единственный сын женится, а на свадьбу никого не зовёт? Ты хоть представляешь, какая молва о нас пойдёт? Это же позор!
— Мама, ну почему не зову? Просто праздник будет для самых близких, мы не хотим пышного торжества. Лучше мы деньги на свадебное путешествие потратим — мы с Катей давно хотим за границу на море слетать.
— Успеете вы на это море, а с роднёй так нельзя! Это неуважение! Как мне потом им в глаза смотреть?
— Мам, а что здесь плохого? Разве ты им что-то ужасное сделала, что тебе стыдно должно быть? Ты у меня, вроде, современная женщина, а живёшь какими-то предрассудками. Сейчас многие отказываются от пышной свадьбы. Зачем приглашать 200 человек, с которыми ты редко общаешься, или тех, с кем вообще только пару раз виделся? Это наш день, понимаешь?
Но Людмила Анатольевна отказывалась такое понимать.
Неделю ходила сама не своя, даже муж никак не мог повлиять на неё. Тогда она решила поговорить с невесткой, и Василий повёз её в Москву.
Катя испытывала странное чувство неловкости в присутствии матери Пети. Иногда не знала, как ответить на бестактные вопросы, которые та задавала. Когда Людмила Анатольевна уговаривала её переубедить Петю, Катя пыталась объяснить, что это их общее решение.
Тогда будущая свекровь начала рыдать, во всех красках рассказывая, что у них так не принято, и что это была её мечта. А теперь её сердце разбито.
Катя выросла в семье, где никто не рыдал и не спорил на повышенных тонах. Они все умели договариваться, находить компромиссы и уважать выбор друг друга. Может, рыдания свекрови так на неё повлияли, может сама ситуация ввела её в ступор, но Катя уступила Людмиле Анатольевне и согласилась, что список гостей можно расширить, и сделать этот день более торжественным.
— Катенька! — позвонила будущая свекровь за две недели до свадьбы. — Завтра у меня выходной, поэтому мы с тобой поедем выбирать свадебное платье. Василий меня привезёт к вам пораньше.
— Людмила Анатольевна, платье я уже купила, вы же знаете.
— Это то, бежевое? Ну, Катюш, извини конечно, но оно больше похоже на шёлковую ночнушку, чем на свадебное платье. К тому же, висит оно у тебя прямо в шкафу, Петя ведь его видел!
— Мне оно нравится, пышные юбки я не люблю. Мы с Петей вместе его выбирали, ничего в этом плохого нет.
— Как это, нет? Жених не должен невесту до свадьбы в платье видеть!
— Это всё выдумки и предрассудки, Людмила Анатольевна. Извините, мне пора.
Катя поспешила закончить разговор, пока свекровь не начала снова рыдать. Не хватало, чтобы она ещё и платье для неё выбирала. Вечером Катя попросила Петра поговорить с матерью, чтобы та не наседала на неё с советами. Они ведь уже и так делают то, что она хочет.
Свадьба всем запомнилась, особенно Кате.
Когда свекровь сказала, что приедет пара человек близких родственников, Катя не ожидала, что их будет 7. Такие же шумные, как Людмила Анатольевна. Петя неодобрительно смотрел на мать, но та была счастлива, потому что родня приехала и все видят, что у Григорьевых и свадьба в Минске , и невеста с квартирой.
Родственники мужа всей толпой остались у них на два дня. И то, если бы Катя не сказала, что они с Петей едут вместе с её родителями в Гомель на пару дней, то гостили бы и дольше.
Людмила Анатольевна очень быстро стала считать, что раз они теперь одна семья, то приезжать к сыну с невесткой она может хоть каждые выходные и проводить там столько времени, сколько захочется.
Квартира у Кати большая, места хватает, поэтому свекровь могла приехать не одна, а с кем-нибудь из родни. Чтобы в очередной раз показать, как хорошо они все живут.
— Мама, нам придётся с тобой ввести несколько правил, — сказал Петя через месяц таких набегов. — Приезжать к нам можно только по звонку.
— Ты что говоришь? Это мне теперь разрешения спрашивать, можно ли к сыну родному приехать что ли?
— У меня теперь отдельная семья, и у нас есть свои дела, желания и планы, понимаешь? Я рад, что ты приезжаешь, ты же знаешь. Просто ты делаешь это каждые выходные, да ещё и родственников с собой тащишь. Мам, так нельзя. Мы целыми днями работаем, а все выходные проводим, как в цыганском таборе.
— Не ожидала я, что когда-нибудь такое услышу от родного сына. Это Катя тебя надоумила? Решила поссорить нас? А я ведь к ней со всей душой!
Людмила Анатольевна поджала губы и ушла в тот день молча, ни с кем не попрощавшись. Даже мужа не стала ждать, поехала на электричке. Она уже все выходные на месяц вперед распланировала, а невестка оказалась той ещё штучкой.
Обиду свекровь держала почти месяц.
Когда Петя звонил матери, разговаривала сквозь зубы, стараясь показать своё недовольство, чтобы сын понял, как сильно он её обидел. Но Петя знал, что долго она дуться не умеет. К тому же у неё скоро юбилей, и мать просила заказать столик в ресторане, чтобы отметить его в кругу семьи: только она, муж и сын с невесткой.
За неделю до юбилея Людмила Анатольевна про обиду решила забыть, потому что у неё появился план — отметить юбилей у сына с невесткой. Гостиная там, прям, как бальная зала, так что она позвонила и рассказала Кате о своих планах.
— Это же идеально! — заявила свекровь. — Не нужно столик заказывать, много платить, мы сами с тобой всё приготовим. А большую часть продуктов я из деревни домашних привезу. Тогда хоть гостей позвать можно и не бояться, что слишком дорого будет.
Катя слушала свекровь и вспоминала день свадьбы, а потом два дня, проведённых вместе с родней свекрови, которую она впервые видела. Правильно отец ей говорил, нужно уметь отстаивать своё мнение, иначе из-за стеснительности и своей нерешительности, постоянно придётся оказываться в таких ситуациях.
Катя сначала мягко пыталась объяснить Людмиле Анатольевне, что ей не нравится идея толпы гостей свекрови в своей квартире. Но та и слушать не желала.
Тогда и пришлось сказать, как есть, в лоб — никаких юбилеев у них с Петей дома. Если Петя готов оплатить ресторан, то пожалуйста, но их дом только для них, а не для всех желающих.
— Кичишься своим богатством, а остальных за людей не считаешь? — вдруг стала кричать свекровь. – А я считала тебя воспитанной девушкой!
— И в мыслях не было, Людмила Анатольевна! Но за своё спокойствие и личное пространство я буду бороться. Я вас уважаю, но всему есть предел.
— Ноги моей в твоей квартире больше не будет, — крикнула свекровь в трубку так, что у Кати в ушах зазвенело. — И тебя я видеть у себя не желаю.
Петя весь день потом пытался дозвониться матери, но та не хотела разговаривать. Отец сказал, что она злится, так что лучше её пока не трогать. Кате, конечно, было неловко, но она была рада, что теперь им не придётся терпеть толпу родни в выходные.
Через неделю, за день до юбилея, который пришлось праздновать дома, в деревне, Петя позвонил матери, сказать, что они с Катей приедут вечером, чтобы выспаться и утром помочь ей с готовкой. Но Людмила Анатольевна требовала, чтобы сын приехал один, потому что жену его она на порог не пустит.
— Мама, ты всегда была для меня мудрой и справедливой, но сейчас ты поступаешь жестоко. Ты прости, я тогда завтра по телефону тебя поздравлю.
На юбилей Петя не поехал, поздравил мать по телефону, после чего она две недели с ним не разговаривала. Муж Людмилы Анатольевны отчитал её за такое отношение к сыну и невестке, и через какое-то время семья помирилась.
Но когда свекровь снова пыталась приехать с кем-то из родни, Катя сразу отказывала, и через год мать Пети больше не пыталась это делать. Но среди родни всё-таки обзывала за глаза невестку «жлобихой».
