— Можешь не врать, что была в командировке.
— А пусть соврет, — сказала свекровь, выходя из комнаты. — Вот так же правдоподобно, как она врала, что тебя ничто на ноги не поставит!
— Денежек не хотите сыночку своему на бедность подкинуть? – с вызовом спросила Вероника.
— А ты только за деньгами ездить и умеешь! – тем же тоном ответила Алла Юрьевна невестке.
— Так-то удовольствия от общения с вами я никогда не получала, да и вы ко мне любовью не прониклись!
— А за что тебя, вертихвостку, любить?
— Так! – оборвала Вероника полет мысли свекрови. – Я к вам не о любви приехала разговаривать, а о деньгах!
— Да что ты все о деньгах, да о деньгах, — Алла Юрьевна отмахнулась, — как там Игоречек?
— Сами знаете, что плохо, а тему переводить не надо!
— А где мне взять деньги эти? – удивилась Алла Юрьевна. – Да и сколько тебе надо?
— Начнем с того, что надо не мне, а вашему сыночку. Не волнуйтесь, я не претендую ни на одну вашу копейку. А деньги нужны, чтобы сиделку нанять.
— Какую — такую сиделку? Зачем Игорю сиделка, если у него жена есть? – возмутилась свекровь. – Жене положено за мужем ухаживать!
— Я, между прочим, работаю, — со злостью в голосе ответила Вероника, — и содержу вашего сына!
— Да где же мне деньги взять? – растерялась Алла Юрьевна. – Вы уже сами как-то, своей семьей.
— А когда Игорь вам ремонт делал, и мебель новую покупал, что-то вы не додумались отказываться! Не сказали, чтобы он деньги в своей семье оставил!
— Так и ты, — вспыхнула Алла Юрьевна, — когда он тебе украшения дарил, что-то не отказывалась!
— Только это было в нашей семье! – выкрикнула Вероника.
— Вот и продай свои цацки и найми сиделку! – кричала в ответ Алла Юрьевна.
— Я сама разберусь, что мне делать с моими личными вещами! А вы можете денег не давать! Тогда сами приезжайте с утра, когда я на работе, и ухаживайте за Игорем! А нет, так я его сдам в какой-нибудь дом инвалидов!
— Да как же так можно? – ужаснулась Алла Юрьевна. – Родного мужа?
— Нет, мне надо вокруг него сутками скакать, а деньги на нас будут с неба падать!
— Ты никогда его не любила! – выкрикнула, срывая голос, Алла Юрьевна. – Говорила я Игорю, что ты неподходящая партия!
— Все! Мне это надоело! – Вероника ляпнула ладонью по столу. – Или вы ухаживаете за ним, когда я на работе, или даете деньги на сиделку, или я отправлю его в какую-нибудь богадельню, на которую хватит его пенсии!
— Ты не посмеешь!
— Я? Да с ваших слов я сатана в юбке, могу и не такое позволить! Я все сказала!
Пусть время было вечернее, но поехала Вероника не к мужу инвалиду, а совсем по другому адресу.
— Коленька! Милый! Я так соскучилась! – она с порога рухнула в объятья любимого мужчины.
— Лапочка! Я тоже страшно скучаю без тебя!
Страсть испепеляла их до полного изнеможения, а после, немного отдышавшись, настало время разговоров.
— Как там твой? Такое же полено? – спросил Коля с улыбкой.
— Ты не представляешь, как меня это достало! – ответила Вероника. – Это и физически тяжело, а морально, так вообще невыносимо!
— Такое бывает, — проговорил Коля.
Он своим вопросом просто хотел утвердить собственную значимость, а нарвался на жалобы и причитания. Но перебивать не стал.
«Пусть выговорится!»
— Это какое-то бесконечное безумие! То подай, это отнеси, это — хочу, это — не хочу. В туалет – только утка или памперс. А ведь ему сделали специальные поручни, чтобы с кресла пересесть на унитаз.
А он же еще не говорит сразу, как сходит. Иной раз такая вонь стоит! Я и говорила сто раз, и просила, и умоляла. Молчит!
А вот когда ему надо пересесть с кровати в кресло или обратно, вот тогда голос просыпается! Орет, будто его режут! Соседи уже раз пять полицию вызывали, думали, что я тут над инвалидом издеваюсь. А на кой он мне надо, чтобы над ним издеваться?
— Да, да, — кивнул Коля в полудреме.
— А больше всего бесит, когда меня учить начинают. Говорят, что жене положено за мужем ухаживать! Что это крест, который надо нести! Задолбали!
Они сам инвалидов только по телевизору видели и не знают, какой это бесконечный кошмар! Легко им говорить! Это не им среди ночи надо вскакивать и нести стакан воды, менять памперс или еще что-нибудь!
Коля слушал и даже сочувствовал, но уйти от мужа Веронике не предлагал. Ему выгодно было, что она перманентная любовь.
Женщиной Вероника была очень красивой, такими, обычно, мужчины хвастаются. А вот содержать такую – это очень и очень дорого.
— Вероника, а давай махнем на море? – предложил Коля. – Передохнешь, перезагрузишься. В свое удовольствие на пляже поваляешься! Чтобы без стирок, готовок, ухаживаний. Только ты, я и море!
— Я бы с радостью, — проговорила Вероника удивленно, — только я, как бы, не обременена финансами…
— Оставь эти глупости! Я приглашаю и все оплачиваю! – отмахнулся Коля.
— А на какой срок? Я же работаю.
— А сколько у тебя отпуск? – спросил Коля.
— Тридцать дней, — ответила Вероника, — это с контрактными.
— Вот на тридцать дней и поедем, — Коля потянулся, — чего удовольствие чайной ложкой цедить? Черпаком! А то и через край!
— А поехали, — согласилась Вероника, — а с мужем я как-нибудь разберусь. У него, в конце концов, мать есть!
Поскольку Алла Юрьевна денег не дала, то через два дня явилась собственной персоной с утра пораньше.
— Ага, — Вероника констатировала факт, — вот и прекрасно. Тогда я со спокойной душой поеду в командировку.
— В какую такую командировку? – удивилась Алла Юрьевна. – А как же Игоречек?
— Вот вы с Игоречком и побудете! А я, между прочим, еду деньги зарабатывать, а не развлекаться!
— Что это ты удумала? У тебя муж инвалид, а ты, значит, бросаешь его на произвол судьбы и уматываешь?
— Не на произвол судьбы, а передаю в заботливые руки матери! Пусть он вам ноет днями на свою судьбинушку и крах всей жизни!
— Ты обязана быть при муже!
— Да не вопрос! – вскричала Вероника. – Я могу вообще уволиться! Буду сидеть при нем, что послушная овечка! Раз я так должна! А он пусть деньги зарабатывает! Это его обязанность!
— Он не может, — проговорила Алла Юрьевна, — он инвалид.
— Поэтому деньги зарабатывать приходиться мне! А сыночек ваш не инвалид, а слю…нтяй! Кем он был до аварии? Программистом! Так он и сейчас может работать из дома. Для этого ноги не нужны! А он только ноет, стонет и плачет!
— Он страдает! Он испытывает страшные муки! – защищала сына Алла Юрьевна. – А ты, как порядочная жена, должна за ним ухаживать, поддерживать его! Он же не виноват, что стал таким!
— А кто виноват? Его силой сажали на тот дурацкий мотоцикл? Его заставляли лететь по трассе со скоростью двести? А сейчас ему, видите ли, плохо! Он страдает! А мне хорошо? Я пашу, чтобы прокормить нашу семью. И что я слышу? Ты должна, ты обязана!
Алла Юрьевна не знала, что ответить.
— Вот и приходится мне ехать в командировку на целый месяц, чтобы кормить и содержать Игоречка, потому что мама не научила его думать, перед тем, как делать глупости!
Вероника была очень довольна собой, что уела неуемную свекровь. По факту, она была права, а то, что командировка липовая, так и у Вероники должен быть отдых.
Три недели Вероника наслаждалась беззаботным счастьем. Море, солнце, коктейли, вкусная еда и любимый человек рядом! А потом это все померкло в один миг.
— Я тебе ничего не обещал! – кричал Коля. – Ты мне не жена и даже не официальная девушка! Мы просто проводим вместе время для обоюдного удовольствия! Какие, к такой-то матери, претензии?
— Так ты в нашем номере с какой-то уборщицей развлекался!
— А чего ты орешь? Она потом белье и поменяла!
— Да не в белье дело! Я думала, у нас любовь! Серьезные чувства!
— Ты еще скажи, что собиралась от мужа уходить? – с издевкой усмехнулся Коля.
— А может и собиралась! – ответила Вероника.
— Рассказывай! – рассмеялся Коля. – Мы полгода вместе, и ты что-то даже не заикнулась об этом!
— Какой же ты…
— Да пошла ты! – сказал Коля и покинул номер.
До самого отъезда он не появлялся, а за вещами прислал горничную. А ту самую или другую, Вероника не поняла. Не узнала в одежде.
Билет Коля поменял, и они возвращались в разных самолетах. Было время подумать.
«Опять! Опять все по кругу, — горестно думала Вероника, — нытье, придирки, просьбы. И не будет им конца. Одна радость в жизни была – Коля. А может он передумает? А может, найдет правильные слова, чтобы извиниться и я смогла его простить? Было бы все, как раньше, было бы не так тяжело…»
Город встретил дождем, серыми унылыми красками. Один в один, как настроение Вероники.
В квартиру заходила спиной вперед, затаскивая тяжелый чемодан.
— С возвращением, — услышала она голос мужа.
Она обернулась и чуть не сползла по стеночке на пол. Игорь стоял на своих ногах на кухне и размешивал чай. Конечно, на костылях, и немного покачиваясь, но на своих ногах.
— Как отдохнулось? – спросил он, совершенно спокойно.
— Я была…
— Я звонил тебе на работу, там сказали, что ты взяла отпуск и уехала на море. Можешь не врать, что была в командировке.
— А пусть соврет, — сказала свекровь, выходя из комнаты. — Вот так же правдоподобно, как она врала, что тебя ничто на ноги не поставит!
— Ты думала, что мы никогда не узнаем про операцию? Да, дорогую, рискованную, опасную. Но, как видишь, — Игорь приподнял и опустил ногу, — помогло. Да, мне теперь реабилитироваться надо будет. Но это мелочи.
— Мне говорили, — прошептала Вероника, — но это очень дорого!
— Не так уж и дорого, — заявила Алла Юрьевна.
— Мама свою квартиру продала, — сказал Игорь, — хватило и на операцию, и на реабилитацию осталось.
— А у тебя тоже ведь квартира есть! – влезла Алла Юрьевна. – Это мы тоже узнали случайно. Была бы ты хорошей женой, так не поскупилась бы, продала, да мужа вылечила!
— Я не обязана была, — проговорила Вероника.
— Это моя квартира, — все так же спокойно говорил Игорь, — мама ко мне переехала. А тебя мы просим покинуть помещение. Тем более, тебе есть куда идти.
— Игорь! – воскликнула Вероника. – Я так рада!
— А как я рад! – ответил Игорь. – А больше всего я рад, что избавился от такой, как ты!
Вероника могла напомнить, как она ухаживала, как ночей не спала, как подгузники меняла и утки мыла. Многое могла припомнить, но не стала.
Да, она приберегла свою квартиру, да, она нашла успокоение в объятьях другого мужчины, да, она не была честна и откровенна в своей любви.
Хотя нет, когда-то была честна. Да только любовь испортилась, как продукты в магазине, когда истекает срок годности. Вот и у любви обнаружился такой срок. С Игорем побольше, с Колей поменьше.
А вот любовь матери к сыну, этого срока не имеет.
