— Лёша, подожди! Ну куда же вы? А ужин…
— Дался тебе этот ужин, мама. Вот, носки, забери. Я в своих уж лучше, — сын стянул отцовские носки и сунул в руки матери. А затем, вытолкав жену, хлопнул дверью. Тамара Николаевна обессиленно опустилась на пуф в прихожей.
— Что же мы с тобой, Альберт, сделали не так? Когда ошиблись?..
Альберт не ответил. Он был неприятно удивлен поведением сына.
Накрытый стол остался нетронутым. У Тамары Николаевны подскочило давление и пришлось вызывать врача. Ее увезли на скорой, от волнения случился гипертонический криз. Альберт и думать забыл про сына с их проблемами. Он просидел около жены всю ночь.
К счастью, обошлось. Тамаре Николаевне стало лучше. И первым делом она сказала Альберту, что решила сдать путевки.
— Это знак. Не надо нам ехать. Да и как я смогу… там ребенок умирает.
— Тамар, ты давай, без истерик, ладно? И так уже чуть не угробила себя.
— Я не смогу. Лёша, хоть и нагрубил, но в его словах есть истина. Надо людям помогать.
— Мда… — Альберт вздохнул. Он и сам жалел больного ребенка, но ситуация, в которую поставил их сын, была мягко говоря, неприятной.
— Алексею я звонить не хочу, давай мы анонимно переведем деньги, а?
— Ладно, Тамара. Я тебя понял. И все-таки, давай мы, прежде чем деньги переводить, разберемся во всем. Так ли страшно все, как Алексей нам расписал.
Тамара Николаевна пожала плечами. Она была согласна с мужем.
Альберт Львович приехал домой, сел на кресло и стал размышлять. Время поджимало, поэтому он не придумал ничего лучше, чем позвонить своему свату.
— Кирилл Евгеньевич, добрый день. Это Альберт Львович. Родственник ваш… я вот чего звоню…
Мужчины говорили ровно пять минут. Этого хватило, чтобы Кирилл Евгеньевич пришел в ярость и быстро распрощался с отцом зятя.
А вечером, когда Альберт пошел навестить Тамару, то первое, что он ей сказал было:
— Денег не надо, Тамарочка. Можешь вздохнуть спокойно.
— Как не надо?! Неужели опоздали?! — обмерла она.
— Не опоздали. А вот и сынок наш, собственной персоной, явился.
Альберт кивнул на дверь в палату и нахмурился. Он обижался на Алексея, и все же, он был его единственным родным сыном, поэтому решил дать ему возможность извиниться.
— Мам… пап… можно? — Алексей стоял на пороге с большим букетом.
— Ну заходи, раз пришел.
— Вы это… простите меня. Я вчера лишнего наговорил. Ну не знал я, правда! Просто как представил, что с моим ребенком такое бы приключилось, совсем крыша слетела. Я с беременностью Даши сам не свой. Как будто бы гормоны у меня скачут, а не у нее… — Алексей перетаптывался с ноги на ногу, а Тамара слушала, ожидая главного.
— Машину-то продали? — спросил Альберт.
— Не успели. Сегодня должна была быть сделка. Тесть в последний момент позвонил… сказал, чтобы думать не смели никаких денег переводить этому мошеннику.
— Хорошо, что хоть тестя послушали.
— Пап, мы все равно, наверное, машину продадим, если ты не возражаешь. Но только вложимся в квартиру. Нам в той теперь тесно будет. У Дашки на УЗИ двойня…
Тамара не сдержала слез. С одной стороны, она была рада, а с другой… совершенно запуталась.
— Мам, да не плачь ты. Даша ни при чем. Это муж сестры ее, конченный… он хотел на нас нажиться. Думал, что раз я городской, то у нас денег куры не клюют. И ведь ему почти удалось меня обмануть! Я ему чуть не отправил крупную сумму. И вас подставил… наговорил лишнего. Вы простите меня…
— А что же, девочка здоровая была? — спросила Тамара.
— Нет, малышка болеет, но, к счастью, нужную сумму сумели собрать.
— А в чем же подвох?
— Ее отец, Стас, под шумок решил на дочери заработать. Он пьяница, ему до малышки дела нет. А ведь как складно он мне врал! Как мужик мужика просил, и к тестю запретил обращаться. Сказал, что у них с тещей сердце слабое, что им всю правду знать нельзя. Что операция требуется не одна и самая дорогая. Вот я и поверил.
— А Дарья что, не знала, что у нее зять пьющий?
— Даша с сестрой не общается. Про болезнь она знала, это правда. Мы чем могли сразу помогли. И не только мы. Все родственники скинулись и собрали деньги на лечение. Да только Стасу ничего не досталось. Вот он и придумал свой «фонд» открыть.
— А что же его жена? Как теперь они людям в глаза будут смотреть?
— Что, что… выгоняла из дома, да он все возвращается. Ей с больным ребенком и так не сладко, а тут еще муж такой. Но ничего, сейчас главное здоровье ребенка.
— Да… вот же жизнь. Значит, помощь не нужна?
— Нет. Уже операцию назначили. Теперь только молиться.
К счастью, операция прошла успешно. Девочка выздоровела.
После случившегося каждый сделал свои выводы. Тамара с Альбертом все-таки простили сына, но никаких сделок с недвижимостью в его пользу не проводили. Они твердо дали понять: все, что они заработали — принадлежало только им. А сын, раз выбрал себе самостоятельную жизнь, должен вертеться сам.
И хотя такая позиция не очень нравилась Алексею, он чувствовал вину за свой проступок перед матерью. Поэтому принял их позицию и смирился. Жилплощадь расширял за свой счет, продав машину и старую квартиру жены. Этого хватило на то, чтобы купить квартиру побольше в пригороде, где они жили. В принципе, их такой вариант устроил.
После рождения внуков Тамара стала относиться к снохе более лояльно. Но дружбы у них так и не случилось. Семьи жили обособленно, только время от времени встречались на праздники.
Кстати, с той поры Альберт с Тамарой ежегодно ездили на море. Им хватало на отдых, они заслужили.
Мудрость Тамары и ее умение прощать, позволили ей не лишаться общения с сыном и иметь возможность принимать участие в жизни внуков. А уж правильно ли она поступила, каждый решит для себя сам.
