— Я тебя спрашиваю! — она колотила уже ногой.
— Чего ты буянишь? — высунула голову Аня, — Зачем они тебе? Ты все равно дома сидишь!
— Ясно всё! — Ольга дернула за ручку и увидела свои джинсы на сестре.
— Так-так! У тебя свои есть! Ты чего в мои влезла?
— Ну Олька, ну что тебе, жалко для любимой сестры? Мне у твоих фасон больше нравится, я в них длинноногей и стройней, — глупо захихикала Аня, — Могу тебе свое платье в горошек отдать, тебе же нравилось!
— Да ну тебя! Носи! — махнула рукой младшая сестра, — Плохо, когда размер один, — отвернувшись, пробубнила себе под нос.
— Как хорошо, когда один размер на двоих, — пропела Аня, крутясь возле зеркала. Сегодня важный день. Сегодня они с Веней подают заявление в ЗАГС. А потом он придет жить к ним, благо — места хватает.
Трехкомнатную квартиру им с сестрой оставили родители, когда уехали в Финляндию. Там открылся филиал их корпорации и руководить им назначили отца Оли и Ани. Ну, а мать, как жена декабриста, отправилась с ним. Они со спокойной душой оставили дочерей, так как обе они были уже совершеннолетние и довольно самостоятельные.
Разница в возрасте у них была небольшая, всего три с половиной года. Оле было 19, Ане 22 с половиной. Сестры жили дружно. Нет, конечно были и у них разногласия, иногда дело доходило до потасовок, но всё плохое быстро забывалась. И воцарялся мир.
У них с детства не было тайн друг от друга.
— Ань, Семёнов улыбался Петровой, а я думала, что я ему нравлюу-у-усь, — рыдала на плече у старшей сестры Ольга в пятом классе. Та утешала ее, как могла, с высоты своего жизненного опыта.
— Твой Семёнов дебил, пусть он улыбается Петровой, она такая же дурочка. А зачем нам дебилы в семье? — гладила она сестру по волосам. И слёзы высыхали, и Семёнов забывался, как страшный сон.
Или Аня просила Ольку прикрыть ее перед родителями в десятом.
— Олька, выручай! Мы сегодня тусим у Рыбиной до утра. Мама с папой позвонят, скажи, что я в ванной или сплю. Придумай что-нибудь. А я тебе от Рыбиной чипсов домашних притащу. Она, знаешь, какие чипсы делает — закачаешься!
Аня выпорхнула из ванной в Ольгиных джинсах.
— Оль, глянь! — ещё раз покрутилась перед сестрой.
— Да красивая, красивая! Ты и без моих джинсов красивая! — Оля рассмеялась своей шутке. Анюта послала ей воздушный поцелуй, схватила сумочку и выбежала за дверь.
Оля сдала последний экзамен и была абсолютно свободна до самого сентября. Правда, надо было ещё подать документы в институт, но это можно сделать и онлайн.
— Ура! Свобода! — она включила музыку и принялась танцевать.
Прошло уже несколько часов. Сестра не возвращалась.
— Хм, а куда это Нютка усвистала? — сама с собой начала разговаривать Оля, — Ничего, главное, мне не сказала. Зубы заговорила только. И джинсы мои нацепила.
Как будто в ответ на вопрос, щёлкнул замок и в квартиру вошла довольная сестра, а за ней её парень.
— Привет, — Оля удивленно смотрела на них, раньше он не был частым гостем в их доме.
— Олька, — Анюта взяла Веню под руку и вывела на середину прихожей, — Мы решили пожениться.
Челюсть у младшей сестры отвисла в буквальном смысле.
— Мы уже подали заявление! — Анюта запрыгала, как ребенок и захлопала в ладоши. Оля смотрела на них, как на пришельцев, ожидая еще какой-нибудь неприятной новости. И та не заставила себя ждать.
— И, поэтому, Вениамин будет жить у нас на законных основаниях!— поставила точку Аня.
— Пф, — фыркнула Ольга и ушла в свою комнату.
С этого дня для нее начался сплошной кошмар. Веня оказался нахальным типом.
— Мала́я, чего там есть пожр… Пардон, поесть? — зайдя утром на кухню, поинтересовался Анькин избранник. И бесцеремонно полез в холодильник. — О, котлетки! — он выудил одну котлету рукой, и тут же, не отходя от холодильника съел её и потянулся за второй.
— Э, во-первых, руки надо мыть, во-вторых, вилка для этого есть.
— Да ладно тебе, — он подмигнул Ольге, вытер руку о полотенце и вышел из кухни.
— Привела поросенка какого-то! — пробормотала рассержено девушка.
Она посмотрела на полотенце — жирное пятно красовалось на самом видном месте.
— Ууу, — погрозила она вслед будущему родственнику кулаком.
Следом за своим женишком в кухню влетела румяная и счастливая Анька.
— Оль, мы уходим. Приготовь чего-нибудь поесть, а? — хватая из холодильника котлету, на ходу чмокнула сестру и испарилась.
— А…- Оля не успела даже слова сказать.
Пришлось полдня готовить. Когда на плите стояли готовые суп и мясной рулет с грибами, Оле уже и идти никуда не хотелось. А планы были! Она с подружкой собиралась в парк. Там новые аттракционы открылись.
— Будем с тобой визжать, как маленькие, — смеялась подружка Танька.
— Будем! — соглашалась Олька.
Но до парка в этот день дойти было уже не судьба.
Молодые домой вернулись поздно. Оля уже лежала в кровати. Аня заглянула к ней.
— Не спишь? Слушай, рулет — отпадный! Вкуснотища какая! Олька, ты супер! Чмоки-чмоки! — снова послала ей сестра воздушный поцелуй и помахала рукой, — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — обиженно буркнула Ольга в закрывшуюся дверь.
Проснулась Ольга поздно. Дома уже никого не было.
Зайдя на кухню, она остолбенела. Пустая сковородка из-под котлет, пустая форма для запекания, где вчера лежал целый большущий рулет стояли в мойке. Она заглянула в холодильник. Кастрюля с супом была там.
— Проглот, что, суп уже не влез? — она открыла кастрюлю и так и села — супа было на дне.
— Куда ж в тебя влазит-то, прожорливое существо?! — со слезами в голосе воскликнула Оля.
Зазвонил телефон. «Аня» — высветилось на экране.
«Вот сейчас я…» — Оля приготовилась возмутиться, но сестра опередила её.
— Ольчик, мы там всё почти доели. Приготовь, пожалуйста, что-нибудь! Спасибо, спасибо, спасибо! Целую! — и отключилась.
— Да что-такое-то? — Оля опустила руки, — А я? Я пойду когда-нибудь гулять?
Она позвонила Таньке и сказала, что и на сегодня всё отменяется.
Подруга и на этот раз проглотила. Но Оля знала, что Танька долго ждать ее не будет, позовет кого-нибудь с собой. Было обидно.
На этот раз Оля приготовила картофельную запеканку. В самой большой форме, которую нашла в доме.
— Надеюсь, ты лопнешь! И я лучше отмою стены от твоих останков, — чистя картошку, свирепо орудуя ножом, как мантру, повторяла Ольга, имея ввиду незваного гостя. Ну, она-то его, точно, не звала.
На следующее утро история повторилась. Кастрюля из-под супа стояла пустая, запеканка бесследно исчезла, как в Бермудском треугольнике.
Так продолжалось почти две недели. Прожорливый жених сметал с полок холодильника всё подчистую, как саранча.
Он не останавливался даже перед едой, которую Ольга готовила для себя. Прятать было бесполезно. Он, как хорошая ищейка, находил еду в любом уголке холодильника.
— Ань, может у него глисты? — Оля озабоченно интересовалась у сестры.
— Совсем, что ли? — сердилась та, — просто организм растущий, требует энергии.
— У меня тоже растущий, но я бы лопнула давно. А твой веник, как бочка бездонная. Куда в него влазит столько?!
— Он не веник, он Веня! Чувствуешь разницу? — и сестра грозила пальцем Ольге, — А вообще, это оттого, что ты очень вкусно готовишь!
Аня подмигнула сестре и скрылась в своей комнате.
— Ах так! Ну хорошо! — Оля потирала руки в предвкушении мести.
— Мала́я, мы на тусу, сваргань чего-нибудь, как ты умеешь! — в кухню заглянул женишок.
— Хорошо, хорошо! — со зловещей улыбкой кивнула Ольга, — Отдыхайте! Вас ждет незабываемый ужин! — уже без улыбки договорила она вслед, исчезнувшей за дверями, спине Вени.
— Продукты жалко портить из-за вас, ненасытные! Так-с, чего бы такого приготовить, чтоб быстро, невкусно и не затратно? — вслух рассуждала Оля, перебирая запасы. Выбор пал на макароны. Порыскала в холодильнике, нашла банку тушенки. Закинула макароны в воду, бахнула туда тушенку, подождала, когда вода закипит и, закрыв крышкой, выключила всё.
— Грызите теперь! — она вышла с кухни, но вернулась обратно, — А я-то, что буду есть? Вот балда!
Она пошла готовить на один раз еду для себя. Времени у нее ушло столько же, если бы она готовила на роту солдат.
— Да блииин! — чуть не плача, посмотрела он на часы, стрелка близилась к шести вечера. И она сама уже проголодалась.
В дверь позвонили. На пороге стояла Танька.
— Мы уже куда-нибудь пойдём с тобой, в конце концов? — она вошла в квартиру и принюхалась.
— О, чем это у тебя так вкусно пахнет? — она, как зомби с закрытыми глазами пошла на запах.
— Да вот, картошки себе решила пожарить с грибами и луком, — Ольга закатила глаза и проследовала за подругой, — Будешь?
— Спрашиваешь! Ты же знаешь, я люблю твою готовку! — подруга поставила сковородку с картошкой на середину стола, — Будем есть, как в деревне, так вкуснее! Прямо из сковородки!
— Как скажешь! — грустно согласилась Оля.
— И правда, так вкуснее! — удивилась Ольга, наворачивая картошку.
— А то! Мы у бабушки всегда так едим! Еще бы на свежем воздухе, вообще — кайф! — мечтательно делилась опытом Танька.
Они доели всю картошку, Оля помыла посуду. Куда-то идти было уже поздно, и они решили посидеть дома. Тут то Оля и пожаловалась Таньке на сестру с её женихом.
— И ведь, как в порядке вещей — Оля, приготовь, Оля, свари, Оля, покорми! Я тут у них кухаркой работаю, как будто!
— Так поговори с Анькой, вы же, вроде, всегда понимали друг друга, — подруга удивлялась, почему Ольга до сих пор этого не сделала, — А будешь молчать, так они и ножки свесят, на шею-то уже сели!
— Ладно, поговорю. Только, мне кажется, Анька в облаках летает, из-за своей любви ничего вокруг не замечает.
— Тем более, спусти её на землю, иначе ещё и на детей потом их готовить будешь. И никакой тебе личной жизни! — вынесла вердикт Танька. Они еще немного посидели, Танька напоследок взяла с Ольги слово, что та поговорит с сестрой.
Аня с Веней пришли поздно. Оля уже не слышала их, крепко спала.
Утром Веня ждал её на кухне.
— Ну ты, мала́я, даешь! Давно таких макарон не ел! Сделаешь еще?
Ольга бросилась к кастрюле с макаронами. Та была пуста.
— Выкинули? — довольная, спросила Веню.
— Дурная что ли? Слопали! В два захода! — он похлопал себя по животу, на котором не было ни намека на лишний жир, — Сделаешь еще? Он с удивлением смотрел, как меняется выражение лица будущей свояченицы. Только что была довольна, потом озадаченная, затем сердитая и под конец он увидел, что в глазах у нее заблестели слезы. Оля развернулась и вышла из кухни, прямиком направившись в комнату к сестре.
— Надо поговорить! — с порога заявила она, вытирая слезы.
— Оля, что случилось? — испугалась Аня. Она давно не видела сестру в слезах.
И Оля выдала ей всё, что думает о них с Вениамином.
— Я имею право тоже погулять? Или меня заточили на кухне? — всхлипывая подытожила она свою претензию.
— Господи, Олька! Прости меня! Я совсем с ума сошла с этой свадьбой! Ничего вокруг не вижу! Как слепая! Обещаю, с этого дня мы будем сами с Веней готовить! — она обняла сестру и гладила её по голове, успокаивая.
— Угу, твой Веник только есть умеет, будет он тебе готовить! — пробормотала Олька.
— Научится! Заставим! — засмеялась Аня, — И вообще, это ему в дальнейшей семейной жизни пригодится!
С тех пор Ольгин глаз радовала картина: Веня в фартуке с банданой на голове орудует ножом на кухне — чистит, строгает, рубит, режет. А Аня с ложкой или поварёшкой танцует у плиты, помешивая, подсаливая, пробуя.
И лишь иногда, по собственной инициативе, Оля выдворяла всех с кухни и готовила очередные шедевры.
