Светлана невольно дернула руль, и чуть не въехала в машину, стоявшую на парковке рядом с ее «ласточкой». Большой темный внедорожник, проезжающий в этот момент мимо, был хорошо ей знаком. Как не узнать машину соседа, если именно на ней Светлана каждое утро отправляла в школу сыновей?
Вот только рядом с Сергеем, которого Светлана узнала безошибочно, ведь знакомы они были не первый год, сидела вовсе не его жена, а совершенно незнакомая особа.
Губки «уточкой» и модная шапка сказали Светлане если не обо всем, то о многом.
— Вот же ж, гад! Это ж надо, а?! – Светлана вырулила с парковки вслед за машиной Сергея и, немного поразмыслив, решила, что так просто оставлять подобное безобразие не следует.
Четко в соответствии с вычитанными в любимых детективах инструкциями, Светлана пропустила перед собой какую-то иномарку и пристроилась за ней. Машину Сергея ей было видно лучше некуда. Еще бы! Такой «сарай»!
«Сараем» свой автомобиль называл сам Сергей. Машина досталась ему от отца и менять ее на что-то другое для мужчины было просто немыслимо. Наследство ведь…
Отца Сергей потерял больше двух лет назад, но так и не оправился от этой потери. Слишком близкие отношения были у него с тем, кто вырастил его в одиночку после того, как у маленького Сережи не стало матери. Мальчику было всего два года, когда его молодая и красивая мама как-то странно охнула, готовя ему любимую кашу, и осела у плиты, никак не отреагировав на испугавшегося и поднявшего рев Сережу.
Ревел мальчишка долго. До тех пор, пока отец, что-то забывший дома и не дозвонившийся до жены, не примчался с работы. Подхватив на руки кинувшегося к нему сына, он вызвал скорую, но было уже слишком поздно.
Это был удар. Отец Сергея много лет занимался боксом и точно знал, каково это, когда от точного попадания пропадает дыхание и меркнет свет. Его свет ушел вместе с той, которая любила его всем сердцем. Тем сердцем, которое вдруг ни с того ни с сего отказалось работать. Мать Сергея никогда не жаловалась на здоровье.
Сына отец Сергея не отдал ни своей матери, ни теще, которые жили достаточно далеко, что означало – сына он будет видеть очень редко. Переезжать к нему, чтобы нянчить внука, обе категорически отказались. Тетке своей жены, которая очень настаивала на том, чтобы забрать мальчика, он тоже отказал.
— Ты – мужчина! Тебе работать надо. Жизнь свою устраивать. Куда ты с мальчонкой? Он маленький еще, ему глаз да глаз нужен! Как ты справляться думаешь?
— Не знаю пока, — отец Сергея всегда был реалистом и не привык строить воздушные замки.
— Отдай мне Сережу. Я работаю в детском саду. Он будет под присмотром. И тебе будет легче…
— Чем это? Тем, что сына видеть буду редко? Ты живешь почти за тысячу километров. Не наездишься ведь. Нет, Наташа! Неправильно это! Сама понимаешь. Матери Сережка лишился, но отец у него все-таки есть и никому я его не отдам. Справимся. Как? Пока не знаю. Не спрашивай. Буду думать.
— Думай. – Наталья недовольно поджала губы. – Мальчишке мать нужна. Он еще маленький! Один не справишься. Женщину ищи, что ли…
Отец Сергея на это ничего не ответил. Дернул щекой, погладил Сережу, спящего у него на руках, по голове, и смолчал, понимая, что скандал не нужен никому.
Решение нашлось. И довольно быстро. Соседка, не так давно вышедшая на пенсию Мария Григорьевна, согласилась присматривать за Сережей, пока отец на работе. Чуть позже мальчика отдали в детский сад и жизнь маленькой семьи постепенно наладилась. Отец все свое свободное от работы время отдавал Сергею. Другой женщины в его жизни так и не случилось и Сережа рос без мачехи.
Мария Григорьевна, у которой ни мужа, ни своих детей по каким-то, одной ей известным причинам, не было, Сережу любила, как родного. И мальчик платил ей столь же горячей привязанностью.
— Ты моя бабушка?
— Нет, Сереженька! Ты же знаешь, как зовут твоих бабушек! А я твоя няня.
— Няня? Это как бабушка?
— Почти.
— Ты меня любишь!
— Очень люблю. Ты мой самый любимый мальчик!
— Это хорошо! Только, пусть ты будешь тоже моей бабушкой, ладно?
Как было отказать детской просьбе? Мария Григорьевна, посоветовавшись с отцом Сережи и наотрез отказавшись от платы за услуги няни, разрешила мальчику называть себя так, как тот просил. И у Сергея появилась еще одна бабушка, что вызывало поначалу вопросы.
— Почему столько, Сережа? – воспитатели в детском саду удивлялись поначалу, когда Сергей рисовал сразу три открытки на восьмое марта, но разобравшись, в чем дело, спрашивать перестали.
Те из них, что были не замужем, тихо и не очень, в зависимости от темперамента, вздыхали по отцу Сергея, но тот даже мысли не допускал о том, чтобы что-то менять в своей жизни. У него было дело. И это дело требовало больших усилий. Ему нужно было поднимать сына и с этой задачей отец Сережи справлялся превосходно.
Сергей окончил школу, выбрал вуз, посоветовавшись с отцом, и пожаловался Марии Григорьевне:
— Почему-то девушки меня не любят.
— Так уж и не любят? А кто с Настеной целовался под моими окнами? – усмехнулась Мария Григорьевна в ответ на вопрос своего мальчика.
— Она меня бросила. Сказала, что ей чего-то не хватает в наших отношениях. Спрашивается – чего? Не знаешь? Вот и я не в курсе! Что со мной не так, бабуль?
— Все так, Сереженька. Ты умный, красивый, очень чуткий. Просто свою не встретил еще. Погоди немного. Смотри по сторонам, но не спеши с выбором. Твоя где-то рядом ходит. Просто ты ее пока не видишь.
Мария Григорьевна оказалась права.
Застенчивая сокурсница, которая помогала Сергею писать курсовые, поскольку он, еще учась в университете, уже вовсю работал в фирме отца, внимания к себе не требовала. Вздыхала тихонько, поглядывая на Сергея, но первый шаг сделать так и не решилась. Ему же, привыкшему к бойким девчатам, вроде Насти, которые считали, что мир давно уже изменился и объясниться с парнем можно и самой, не дожидаясь его инициативы, было невдомек, чего от него хотят.
Выручила Мария Григорьевна. Леночка забежала как-то к ней по просьбе Сергея, чтобы оставить конспекты. Долго мялась в прихожей, не решаясь спросить о том, что волновало ее больше всего на свете, но Мария Григорьевна сообразила и так.
— Нет у него никого, Леночка. Свободен, насколько мне известно.
Увидев, как просияла Лена, ласково погладила девушку по плечу.
— Любишь его?
Ответ был не нужен. Глаза Лены и так сказали Марии Григорьевне обо всем. И вечером, когда Сергей зашел к ней, чтобы забрать оставленные Леной тетради, Мария Григорьевна впервые воспользовалась своим правом бабушки и отпустила внучку хороший подзатыльник.
— За что, ба?!
— Не морочь девочке голову!
— О чем ты?! Какой девочке?
— Девочке Леночке! Эх, Сережа, счастье твое у тебя под носом ходит, а ты его и не заметил! Присмотрись. Поверь, такие девочки рождаются раз в сто лет, а то и реже.
Свадьбу сыграли тихую и скромную, хотя отец Сергея настаивал на большом торжестве.
— Пап, Лена не хочет. Да и мама ее согласится, конечно, но я не хочу ставить ее в неловкое положение. Ты же знаешь, они живут весьма скромно.
К своей будущей родственнице, матери Лены, отец Сергея отнесся поначалу настороженно. Мало ли! Теща будущая его сыну, как-никак.
Его собственный опыт был не слишком удачным. Собственная теща так и не простила ему ухода дочери так рано. В чем-то винила, сердилась, даже отказывалась какое-то время общаться с внуком. Конечно, отец Сергея сделал все, чтобы наладить отношения мальчика с его бабушкой и, спустя какое-то время, ребенок стал регулярно видеться с той, которая от собственной боли чуть не потеряла единственную память, оставшуюся ей от дочери. Сережа проводил часть летних каникул у бабушки каждый год, но все-таки считал минуты до того времени, как приедет отец и заберет его домой. Именно тогда Сергей понял, что память бывает очень горькой и весьма беспощадной.
— Я многое не успела сказать твоей маме, Сережа. О том, как люблю ее, о том, как она дорога мне. Все куда-то спешила, бежала, ругала ее, воспитывала… А на самое главное времени не хватило… А теперь, что уж… Поздно. Иначе надо было! Помогать, когда она просила. Приехать, когда ты родился. Быть рядом! А я все о себе думала… Молодая же еще. Жизни хотела. Вот и получила… Разве это жизнь? Когда твоего единственного ребенка больше нет… Я не живу, Сереженька… Я существую…
Откровения бабушки были для Сергея слишком тяжелой ношей. Маму он помнил по рассказам отца, да по фотографиям, которые были повсюду в их квартире. Большеглазая красавица, смеющаяся на них, была смутно знакома мальчику, но тепла ее рук он уже не помнил. Лишь однажды, выбирая духи к какому-то празднику для Марии Григорьевны, замер вдруг, и как привязанный пошел за совершенно незнакомой женщиной, почувствовав знакомый, непонятно откуда, аромат. Продавец, которая помогала ему с выбором, ничуть не удивилась его странному поведению. Просто вежливо спросила у незнакомки, что за аромат привлек такое пристальное внимание Сергея, и принесла флакон.
— Вот. Похож аромат на тот, что вам понравился?
Сергей купил этот флакончик и всю дорогу до дома пытался вспомнить, откуда знает этот запах. Сомнения его развеял отец.
— Любимые духи твоей мамы… Где ты их взял?
С тех пор флакон с такими духами всегда стоял на полочке в Сережиной комнате. Эта тонкая ниточка почти утраченной памяти связывала его с той, что дала ему жизнь.
Опасения отца Сергея оказались напрасны. Мать Лены приняла зятя поначалу осторожно. Но, понаблюдав какое-то время за жизнью дочери в браке, открыла ему свое сердце. Она была очень простой и доброй женщиной. Счастье дочери для нее было смыслом жизни, и Сережа оправдал все ее ожидания.
Так и жили. Небольшой, но очень дружной семьей. Родители тихонько мечтали о внуках, а Сергей с Леной ходили по врачам. Что-то не ладилось. Год, другой, третий… Мечта о ребенке становилась уже навязчивой идей, но тут вмешалась Мария Григорьевна. Зазвала Сергея на чай и спросила:
— Сереженька, что не так?
— Все не так, бабуль. Все… И я здоров, и Лена. А только ничего у нас не получается. Почему? Совершенно не понятно… Леночка уже терпение теряет. Мы ссоримся. Что делать, ба?
— Успокоиться! Что ж вы такие скорые, а? Видно, не готовы вы пока родителями стать, если не дается вам.
— Почему?!
— Вот ты мне и скажи! На Леночке ты женился только для того, чтобы ребенка прости Господи, сделать?
— Ба! Ты чего?!
— А ничего! Любишь – принимай такую, как есть! Тем более, что проблема может быть вообще в тебе.
— Врачи говорят, что нет никаких проблем.
— Тогда ждите! Успокойтесь, перестаньте дергать друг друга, съездите в отпуск, и ждите. Все будет, но в свое время. Ваше, видимо, еще не пришло. Ты, Сережа, одну простую вещь не понимаешь. У мужчины терпения должно хватить на себя, на жену, и на всех родственников, вместе взятых! По той простой причине, что он опора, защитник, глава! А ты ноешь, как мальчишка! И Лену бередишь! Думаешь, легко ей? Она ребенка не меньше твоего хочет. Там все на разрыв сейчас! И желание это, и вина, которой нет. Давит, дышать не дает ей. Она же думает, что жизнь тебе испортила, если родить не может!
— Откуда ты знаешь?
— Ой, тоже мне, секрет… Оттуда и знаю, что сама на ее месте побывала в свое время. Очень любила, но родить так и не смогла от него… Тогда не говорили в чем причина. Не было ни технологий таких, ни возможностей обследоваться как следует. Мы очень просто жили. Сказали в поликлинике, что не будет детей, а я и поверила. Глупая была, молодая… Он расписываться не хотел, пока уверен не будет в том, что я ребенка жду… Не меня любил… Но это я уже куда позже поняла. Теперь думаю, и хорошо, наверное, что у нас детей не было…
— Почему?
— Потому, что счастливым этого ребенка мы сделать бы все равно не смогли. Вот так, Сережа… А у вас с Леночкой все иначе. И любовь есть, и счастье на пороге. Просто подождите немного. Сохраните то, что имеете, а остальное… Как там говорят? Приложится!
Сергей к советам Марии Григорьевны прислушался. Себя в руки взял и жену постарался успокоить. Сказать, что это легко ему далось… Нет! Было сложно. Но поддерживал отец, от всего сердца жалела теща, которая даже не заикалась теперь в разговорах с «детьми» на эту тему. И твердила как мантру снова и снова свое наставление Мария Григорьевна:
— Ждите, Сережа! Берегите друг друга и ждите!
Все случилось, когда Сергей с Леной уже перестали надеяться. Все-таки почти десять лет вместе и тишина… Очередной отпуск оказался омрачен проблемами со здоровьем у Лены. Ее постоянно тошнило, болела голова и все время хотелось спать. Сергей, встревоженно маячившийся у кабинета врача в клинике, куда он привез жену, не сразу поверил тому, что ему сказали.
— Ребенок? Откуда?
Лишь какое-то время спустя до него дошло, что именно говорит ему врач и почему Леночка то плачет, то смеется, тыча пальцем в монитор аппарата УЗИ.
— Вот он, Сережка! Такой маленький еще… Но уже наш…
Первенец у Сергея и Лены родился богатырем. Четыре с лишком кило счастья дались Леночке очень непросто. Миниатюрная, невысокая, она старательно выполнила все, что требовали от нее врачи и сразу после того, как ее сын закричал, возвещая миру о своем рождении, заявила:
— За вторым к вам приду! Готовьтесь!
Дочь, а потом и еще одного сына, Лена рожала в том же роддоме и с теми же врачами. Природа, решив, видимо, что перерыв достаточно затянулся, расщедрилась, и Сергею с Леной больше не приходилось ждать милостей от нее. И второй ребенок, и третий получились именно так, как планировались и родились точно в срок.
Разросшаяся семья требовала больше места и отцовская квартира, где жил Сергей с женой и детьми, стала маловата.
— Дом, Сережа. Вам нужен дом! – отец Сергея, тая в объятиях внуков, решил вопрос кардинально. – Будем строиться!
Участок нашли и купили довольно быстро, а вот стройка затянулась. Кризис один, потом другой, крепко ударили по бизнесу, и Сергей с отцом сделали все, чтобы сохранить свою компанию и рабочие места для тех, кто там работал. Стройку пришлось отложить.
И тут вмешалась Мария Григорьевна.
— Сережа, я тут подумала… У вас с отцом двухкомнатная, а у меня – «трешка». И места больше, и мне уже тяжело. Мы с отцом посоветовались и решили. Перебирайтесь с Леночкой в мою квартиру. Ремонт ты мне отгрохал такой, что еще лет на десять хватит. А мы с папой уже не молодые. Нам много места не надо. По комнате в самый раз. И ему хорошо – я присмотрю, поесть приготовлю, приберу, и мне спокойнее. Ты же знаешь, здоровье уже не то, и одной мне страшновато стало оставаться. Телефон, конечно, дело хорошее, но мало ли. В общем, подумайте!
Переезд состоялся. Лена занималась детьми, домом и родными, а Сергей работал сутками, пытаясь вытащить компанию из той ямы, в которую ее загнали обстоятельства.
Ему это удалось. А вот отец не выдержал. Молчал, скрывал от сына свое самочувствие, видя, как сложно тому приходится. Узнав точно, что его ждет, вызвал Сергея на откровенный разговор.
— Квартиру свою я Марье Григорьевне отпишу. Все равно она вам достанется потом. Но с тех пор, как она документы переоформила на вас с Леной, мне неспокойно. Жизнь, Сережка, штука сложная. Сколько нам отмеряно – никто не знает. Я не хочу, чтобы ей потом и пойти-то некуда было. Она очень много для нас сделала. Да что там! Роднее не бывает! Вроде посторонний человек, а я и не представляю уже, как мы жили без нее и без ее помощи! Ты ее, конечно, бабушкой называл, но она тебе мать заменила.
— Пап, что ты мне тут рассказываешь? Я все знаю! Все правильно ты решил! Только я что-то не пойму, к чему все эти беседы?
— Все просто, сын. Свои дела нужно оставлять в порядке…
Четвертого своего внука отец Сергея так и не увидел. Лена родила его через месяц после того, как любимого всеми Алексея Ивановича не стало. И маленький Алешка, который никогда не видел своего деда, узнал о нем в свое время столько, что гордо задирал нос всякий раз, когда кто-то звал его полным именем. Как же! В честь дедушки назвали!
Жизнь скакала с кочки на кочку, то радуя, то огорчая. Росли дети, даря Лене и Сергею столько любви, что казалось добавь ее еще чуточку и солнце будет светить круглосуточно, а тепла хватит, чтобы растопить Северный полюс, да еще и останется.
Лена, от природы общительная, подруг выбирала всегда очень тщательно. Конечно, общение с другими мамами во дворе и на детской площадке расширило ее круг. Светлана стала одной из немногих, с кем у Лены сложились довольно доверительные отношения.
Света была ровесницей Лены. Так же, как и Елена, любила книги и театр. И так же мало времени имела, чтобы наслаждаться тем или другим. Детей у Светы было двое, но иногда ей казалось, что их не меньше десятка. Близнецы росли очень живыми, давали перцу и матери, и бабушкам, которые активно помогали с их воспитанием. И Лена оказалась для Светланы просто находкой. Разговоры с ней помогли Свете понять, как мало времени отпущено матери на то, чтобы порадоваться первым шагам и словам, липким от карамелек объятиям и воплям восторга от первого забитого в ворота мячика. Светлана чуть выдохнула, научилась правильно распределять свое время, больше не пытаясь успеть все и еще немного, и приобрела настоящую подругу, с которой можно было поделиться наболевшим, точно зная, что никуда дальше это не пойдет. Лена умела хранить чужие секреты, а их у Светланы хватало.
С мужем отношения у нее были очень непростыми. Супруг Светланы был красив, любвеобилен, и, хотя считал нужным сохранить семью, иногда позволял себе шалости на стороне. Света об этому знала и считала, что все мужчины так себя ведут. Эта мысль, за которую Светлана цеплялась как утопающий за спасательный круг, мирила ее с действительностью и помогала закрывать глаза на очевидное, сохраняя видимость семьи. Мальчишкам ведь нужен был отец…
А потому, неудивительно, что, увидев Сергея в компании какой-то странной особы, Света решила – тут нечисто! И Лена должна об этом знать.
Машина Сергея свернула в какой-то переулок, и Свете пришлось очень постараться, чтобы не потерять ее из виду. Небольшой ресторан, возле которого припарковался Сергей, был Светлане знаком. Они не раз бывали здесь с мужем. Заведение славилось хорошей кухней и концертами, которые давал здесь по выходным небольшой джаз-бэнд.
Сергей помог своей спутнице выбраться из машины, и они скрылись в ресторане, оставив Свету размышлять над тем, стоит ли дождаться, пока они выйдут, или рвануть уже к Елене, чтобы открыть ей, наконец, глаза.
Но чем больше Света размышляла над тем, что предпочтительнее, тем больше пропадал ее запал.
Ну скажет она Лене о том, что Сергей завел себе любовницу, и что? Четверо детей, Мария Григорьевна, которая основательно сдала в последнее время и уже редко выходила из дома, мать Лены, у которой тоже были проблемы со здоровьем, и Сергей уже дважды возил ее в Москву, для того, чтобы там ей восстановили зрение. Слишком много обязательств и слишком мало информации. Кто эта девушка? Зачем она рядом с Сергеем? А если это просто увлечение, которое сойдет на нет так же, как и многочисленные «любови» мужа Светланы? Сегодня есть, а завтра – нет ее! И он даже не вспомнит, как звали эту девушку. А семьи уже не будет… Будет много несчастных, потерянных людей, для которых все изменится раз и навсегда…
Светлана от злости саданула кулаком по рулю, и испуганно сжалась, когда громкий сигнал, установленный когда-то мужем специально для ее «ласточки», заставил мирно воркующих голубей шарахнуться от крыльца ресторана.
Громкий звук заставил Свету собраться, и она стиснула зубы. Сергей, конечно, тот еще жук! Но ведь все мужчины такие? Так ведь? Тогда, почему Лена должна терять то, что имеет?
Света вырулила с парковки у ресторана, и покатила в сторону дома. Она злилась, костерила на чем свет стоит попутные машины, и то и дело вытирала слезы.
Нет! Ничего не скажет она Лене! Не нужно все это! Пусть сами разбираются! Может быть она плохая подруга. Но если бы кто-то пришел и сказал ей напрямую, что у ее, Светланиного, мужа кто-то есть, простить его она никогда бы уже не смогла. Одно дело слухи, а другое – знать точно – тебя разлюбили. И ты уже никто и звать тебя никак, а где-то ходит та, для которой будут теперь все те слова, которые были когда-то твоими… И, вроде, кажется, глупость какая, это ведь просто слова? Но нет… Каждое из них – это веха, отмеряющая счастье. И убери эти знаки, замени их или расставь по-другому, и дорога твоя завиляет, искривится, и уже никогда не поведет тебя прямо. Туда, где что-то еще возможно…
Светлана поставила машину на стоянку и долго еще сидела в ней, собираясь с силами, чтобы выйти и дойти до дома, где ждали ее дети и няня, которую нужно было отпустить еще час назад.
Звонок от Сергея застал ее врасплох.
— Да? Когда? Хорошо, Сережа, мы будем. Спасибо за приглашение!
Отложив телефон Света похлопала себя ладонями по щекам.
Что это было?! Только что она видела его с какой-то девушкой, а теперь этот звонок… Да, у Сергея с Леной годовщина и дата круглая. Света об этом прекрасно знала и даже подарок уже заказала, чтобы поздравить подругу. Но приглашения на торжество она никак не ожидала. Сергей и Лена никогда не праздновали годовщину своей свадьбы с друзьями или родственниками. Обычно они уезжали куда-то вдвоем, чтобы отметить это событие наедине.
Конечно, Светлана согласилась пойти на торжество. Какая из нее подруга, если она не поддержит ту, что стала ей так близка за последние несколько лет?
И вот, платье куплено, туфли тоже. Прическа, маникюр, макияж… Муж Светланы, откровенно любуясь женой, подмигнул ей:
— Что ты хмурая такая? И у нас будет годовщина! Я тебе такой праздник устрою! Закачаешься!
Света отвернулась, доставая помаду из косметички.
Да уж… Праздник! Что и говорить…
Сергей расстарался. Зал был украшен со вкусом. Свежие цветы, какие-то немыслимые свечи на столах, фарфор, белоснежные скатерти. Лена восторженно ахала, принимая гостей, и замечая все новые и новые детали.
— Сережка, и цвета мои любимые! Синий и серебро! Какая же красота! Спасибо! – Елена приняла из рук Светланы букет и подарок, и поманила ее за собой. – Пойдем! Носики припудрим!
Кольцо, блеснувшее на пальце Лены, заставило Свету поморщиться.
Грехи замаливает Сергей… Дорогое колечко…
Дамская комната была расположена в полуподвальном помещении, и Света чуть замешкалась на ступеньках, подбирая подол длинного платья.
— Вам помочь?
Девушка, поднимающаяся навстречу Светлане, заставила ее ахнуть.
— Вы?!
— Простите, мы знакомы? – девушка озадаченно нахмурилась.
Сегодня она выглядела совершенно иначе. Строгий костюм, туфли на устойчивом низком каблучке, стильная строгая прическа.
— Что вы здесь делаете?! – прошипела Светлана и оставила в покое свой подол.
Только бы Лена ничего не услышала! Света не позволит испортить ей праздник!
— Я? Вообще-то, работаю.
Девушка вдруг улыбнулась так открыто, что Светлана на мгновение потеряла дар речи.
— Как работаете?!
— А вот так! Я – организатор сегодняшнего мероприятия. Сергей Алексеевич доверил моей маленькой фирме организовать сегодняшний праздник. Это наш первый крупный заказ, так что не судите, пожалуйста, строго, ладно? Понравилось вам, как мы зал украсили?
Светлана почувствовала, как онемели пальцы, которыми она стиснула тонкую ткань юбки.
— Да… Конечно… Очень красиво все…
— Я рада! Сергей Алексеевич очень переживал, успеем ли мы сделать все так, как он просил. Я даже мужа подключила, представляете! Он вчера вместе с нами цветы расставлял и гирлянды развешивал. Мне по стремянкам прыгать теперь нельзя.
— Почему? – Светлана не нашла ничего лучшего, как задать хоть какой-то вопрос.
— Так, я ребенка жду! Совсем недавно узнала. Страшно – жуть! У вас дети есть?
— Да. Двое.
— Сложно?
— Очень… — Светлана вдруг почувствовала, как где-то на кончиках пальцев рождается тепло и впервые за прошедшую неделю расслабилась. – Ничего не бойтесь! Вы, вон, какая бойкая! А это для будущей мамочки самое лучшее качество. Справитесь! Нужен будет телефон хорошего врача – обращайтесь. Лена тоже у него рожала всех своих.
— А сколько у нее?
— Четверо!
— Ничего себе! Столько счастья и разом!
— Именно так!
— Ой, простите! – девушка вдруг прислушалась и заторопилась. – Начинают! Вы идете?
— Да, я сейчас…
Светлана зашагала по ступенькам, толкнула дверь дамской комнаты и уже открыто, без всякой задней мысли, улыбнулась подруге.
— Лена! Что ты копаешься?! Там без тебя тебя женили! Ой, тьфу ты! Замуж выдали! Слышишь? Идем скорее! Все ждут!
И весь вечер, поднимая тосты за друзей, Светлана думала о том, как все-таки легко бывает разрушить то, что имеешь. Одно слово, неверный вывод, глупая случайность и полетит в тартарары все, что дорого и мило. Ошибка, которая могла стоить и этого праздника, и счастливых взглядов Марии Григорьевны, которая кричала сейчас: «Горько!» громче всех гостей в зале, и смеха скандирующих хором поздравительный стишок детей Сергея и Лены…
— Ошибочка… — Светлана залпом допила шампанское из своего бокала и повернулась к мужу. – А у нас с тобой горько или сладко?
— Горько, Светка! Все еще горько!
