«Мама не любит меня, если не приезжает?»
Макар рос без мамы. Сколько себя помнил, они жили с папой вдвоём. Иногда приезжала бабушка, мама отца. Она натянуто улыбалась Макару, дарила ему одни и те же шоколадки, ругала папу. Говорила, что он взвалил на себя непосильную ношу, она предупреждала, не послушался, и теперь никому не нужен с ребёнком…
Папа обрывал её, говорил, чтобы не вмешивалась, и недвусмысленно указывал на дверь. И бабушка уезжала, поджав губы.
— Она не любит меня? – спрашивал Макар, чутко улавливая своим детским сердечком бабушкино отношение к себе.
— Не выдумывай, бабушка хорошая, просто переживает за нас. Она до садика сидела с тобой, между прочим.
Но Макар этого не помнил. Что он помнил, так это то, как отец водил его в сад. Макар приходил самым первым и маялся от скуки до прихода остальных детей. Наблюдал, как мамы целовали их и напоследок махали ручкой. Папа так никогда не делал. А Макару хотелось, чтобы он хоть раз обнял его и тоже помахал ему.
Папа у Макара был строгим, не позволял по утрам валяться в постели. Макар поднимался и с закрытыми глазами одевался. А если начинал хныкать, смотрел так, что желание ныть сразу пропадало. Папа шёл, широко шагая, крепко держа ручку Макара в своей крупной шершавой руке. Макар бежал, еле успевая переставлять короткие ножки.
Когда Макар спрашивал о маме, папа менялся в лице. Он сам решил или кто-то сказал ему, что мама уехала далеко. Папа смотрел мимо Макара и молчал. Когда расспросы становились настойчивыми, грубо обрывал сына. Тогда настроение Макара надолго портилось, он замыкался в себе или ревел, отчего папа злился ещё сильнее.
— Ты мужик или сопливая девчонка? Тогда не реви.
Макар предпочитал не испытывать судьбу, и перестал спрашивать о маме. Папа его никогда не бил, но ему иногда казалось, что мог бы и ударить, и отлупить, когда злился на него. Видел решимость в его глазах.
Став постарше, Макар видел, с каким интересом мамы детей поглядывали на его папу. Улыбались, говорили что-то типа: «А нашего папу, Леночка, не заставишь забрать тебя из садика».
Они шли домой. Макар снова бежал рядом, рассказывая папе о самом важном, что случилось в саду, заглядывая в его хмурое лицо. Но тот не слушал, не реагировал на слова. И Макар замолкал обиженно.
У кого-то не было отца, была только мама, и дети, в общем-то, не страдали от их отсутствия. А у Макара не было мамы, но он почему-то страдал. Все, что он понял тогда о жизни.
В первый класс его тоже отвёл папа. Вот только встречать не пришёл. Макар оделся, как всегда по-солдатски быстро, долго стоял на крыльце школы, высматривая его. Он мог и сам дойти до дома, но учительница сказала ждать своих родителей. И он ждал. Бабушка одного одноклассника проводила его до подъезда. Так и ходил с ней первые два года.
Макару иногда нравилось, что у него нет мамы. Мамы многое запрещали его одноклассникам, не пускали одних на улицу. Макар был предоставлен сам себе, мог делать, что хочет, к зависти других мальчишек. И все-таки ему до слёз хотелось, чтобы приехала мама, обняла его, сказала что-то нежное, чмокнула в щёку…
— А меня сегодня классная наказала, — сказал как-то Макар.
— За что?
— Я подрался с Сашкой, ну… ударил его книгой разок. Но он первым начал, — горячась, оправдывался Макар.
— Нужно учиться договариваться. Ты же не маленький. Бить надо за дело, — веско поучал тец.
— За какое дело можно бить?
— Ну, если кто серьёзно обидит или первым ударит, нападёт. Тогда нужно давать сдачу и не бояться, даже если силы неравные. Уступишь раз, будут бить всегда, посчитают слабаком. Понял?
Макар слушал уроки отца и наматывал на ус. С третьего класса он звал его отцом, по-взрослому. Однажды Макар упал на катке и сильно расшиб колено, порезался коньком. Кровь проступила через штанину, капала на лёд. Отец до самого дома нёс его на руках. Макар крепко обнимал его за шею, вдыхал его запах, самый лучший на свете, как ему казалось. И любил в эту минуту бесконечно. Потом отец прижёг зелёнкой ссадину и дул на коленку. Макар вспоминал этот момент, как едва ли не единственное проявление нежности отца к нему. Тогда он простил ему все обиды.
Отец не занимался с Макаром, но многому его научил. Можно сказать, всему. Макару он казался огромным, красивым и сильным, и он старался во всём подражать ему.
— Мама не любит меня, если не приезжает? — спросил как-то за ужином, ковыряя вилкой макароны по-флотски.
— Забудь. Нет у тебя матери.
Как забыть то, чего никогда не видел?
— Но не ты же меня родил? – с детской непосредственностью резонно заметил Макар.
— Вырастешь, поймёшь. Ешь, пока не остыло. — И поморщился, как от боли.
В седьмом классе Макар облазил всю квартиру в поисках снимков, вещей мамы. Ничего. На редких фотографиях, в основном из садика, он был один. Нашёл несколько не очень качественных снимков с отцом. И никаких женских штучек, кроме фартука. Он затолкал вопросы подальше в голову, до поры до времени.
Отец учил, что проблемы с ребятами нужно решать самому. И очень удивлялся, когда учительница вызывала его в школу, писала послания: «Подрался на уроке с Жуковым, сорвал урок…» «Сбежал с математики…» «Отказался писать сочинения на тему «Образ матери в русской литературе…»
Отца заинтересовал только сорванный урок.
— Почему подрался? До перемены не мог подождать?
— За дело. Жуков обзывался, спрашивал, куда Макар телят гонял, — пробубнил Макар.
— Почему на уроке? Разборки нужно устраивать на перемене, один на один. Или у тебя проблемы с одноклассниками?
— Не у меня, а у них проблемы, — с вызовом отвечал Макар.
— Хорошо. Махать кулаками напрасно не надо. Язык тебе на что? Учись договариваться. Некогда мне заниматься ерундой, в школу не пойду. Сам натворил, сам и разбирайся.
— Как? Если он урод…
— А если он применит тяжёлую артиллерию в лице родителей, тебе, да и мне не поздоровится. Тебе оно надо?
— Да как договариваться, если он обзывается и гадости говорит? Про маму, что она нас бросила, – добавил он тихо, опустив голову.
— Про маму? Из-за неё вообще не стоит драться. Она всё равно не узнает и не оценит. С такими нужно действовать их же методами. У каждого человека есть слабости, которые трогают, как тебя слова о маме. Наблюдай, слушай, ищи. Понял?
Макар ничего не понял, но стал присматриваться к одноклассникам. И если его задирали, он тут же грозился всем рассказать сокровенную тайну противника. И тот ретировался.
Постепенно от Макара отстали. Он перерос многих одноклассников. Такой сдачи отвесит, мало не покажется. Дрался Макар отчаянно.
Учительнице надоело ждать отца в школе, и она сама пришла к ним домой.
В начальной школе классная у Макара была молодая и симпатичная. Он часто представлял её своей мамой. Она бы отцу тоже понравился, но в школу его заманить не получалось.
А в девятом классе у них классной стала учительница математики. Они звали её единицей. Тощая, она всегда носила одинаковые тесные костюмы с прямыми юбками ниже колен. Лишь на Новый год и 8 Марта она снимала чёрный костюм и надевала бледно-голубой. Кофточки носила под самое горло, а волосы гладко зачёсывала и закалывала на затылке в маленькую кичку. Когда она снимала с длинного носа очки, то они болтались на шнурке на тощей груди. Такую маму Макар не хотел.
Они с отцом разговаривали на кухне за закрытой дверью. Макар слышал не всё. Учительница волновалась, говорила на повышенных тонах, что он не занимается сыном, что тот растёт хулиганом, а мог бы хорошо учиться…
— Я неоднократно приглашала вас в школу, но у вас, видимо, есть дела поважнее сына, — визгливо отчеканила она.
— Я деньги зарабатываю, а учить его должны вы, для этого он ходит в школу. Разве нет? – спокойно ответил отец.
Учительница в ответ горячилась, говорила быстро и неразборчиво. Отец что-то тихо ей объяснял, после чего она с криком: «Ну, знаете ли!» выскочила из кухни, чуть не ударив дверью не успевшего отскочить Макара. Отец проводил её и вернулся к сыну.
— Всё слышал?
— Почти, — пролепетал тот.
— Очень хорошо. Значит, повторять не буду. Не хочешь учиться, твое дело. Метла в руки, мешок на плечи и вперёд. Своим детям сам объяснять будешь, почему их отец пьяница и лодырь. Или возьмёшься за ум и будешь учиться, чтобы детям не было стыдно за отца. Понял?
Чего ж не понять. Стало стыдно. Лучше бы ругал и угрожал, чем так спокойно нарисовал его будущее. Макар сделал выводы и стал учиться. Больше учительница не приходила, хотя замечания в дневник по-прежнему писала. Макару её было жалко, когда она после уроков пыталась сама с ним поговорить.
К старшим классам он стал похож на отца – немногословным и угрюмым. К нему не приставали одноклассники, побаивались. Учёбу он подтянул, и ЕГЭ сдал вполне прилично. Думал, отец спросит его про баллы. Он нехотя ответил бы, что по баллам он третий в классе, вместе с зубрилой Катей Скворцовой. Но отец не спросил, а Макар гордо промолчал.
— У нас через два дня выпускной, пап.
— И что?
— Мне в школьной форме идти или в костюме? Я вырос из него сильно.
— Новый костюм нужен?
— Да.
— Хорошо, завтра купим. – Вот и весь разговор.
В магазине взгляды их снова не сошлись. Макар хотел белый костюм, как у Ваньки. Да ещё черную рубашку в придачу.
— Куда ты потом его наденешь? Как невеста на свадьбе будешь. Лучше такой. – И отец снял вешалку с тёмно-синим костюмом.
— Он взрослый слишком.
— А ты ещё маленький? Тогда что мы тут делаем?
Костюм они купили. Отец после вручения аттестатов сразу ушёл, бросив Макару, чтобы не пил много и не слишком поздно возвращался домой.
У Макара прямо руки зачесались сделать всё наоборот. Но ничего не вышло. Пузыри от шампанского упорно лезли из ушей и носа, от вина ему вообще стало плохо. Никакого удовольствия.
Макар сам отнёс документы в университет на факультет информационных технологий. И поступил. Впервые услышал от отца: «Молодец». Вот бы раньше сказал, когда Макар так нуждался в его поддержке и одобрении. Вообще Макару часто казалось, что отцу он безразличен. Думал, лучше бы в детдом сдал, чем так относиться к нему.
Потом Макар влюбился, и весь мир преобразился, даже отец.
— Пап, а почему ты не женился? Мама тебя обидела сильно? — Он знал, что заходит на опасную зону, но всё же спросил.
— Она предала меня, обманула. Не доверяй женщинам. Все они…
Однажды приехала бабушка в гости.
— Ну что, так и живёшь бирюком? Послушался бы меня, не женился бы на этой… Сейчас семья была бы… Скоро один останешься. Макару сказал? Нет? Я так и знала. Прямо мать Тереза.
— Мам, не лезь, – отмахнулся отец.
— Я и не лезу. Сиди тут один… — И она уехала. А Макар мучился вопросом, что отец должен ему сказать? Про маму? Почему матерью Терезой обозвала отца? Любопытство распирало, но Макар вопросов не задавал.
После третьего курса он сказал, что женится.
— Не рано?
— Она ждёт ребёнка. Я переведусь на заочное, буду работать.
Отец криво усмехнулся. И Макару захотелось его ударить, размазать ухмылку по лицу. Но он, конечно, этого не сделал. Свадьбу сыграли скромную. Отец передал денег, сколько сказали родители невесты, и пришёл на свадьбу гостем. Когда ему предложили сказать тост, он встал с фужером и сказал:
— Будь мужиком. И всё.
— Я с пелёнок мужик, — пробурчал под нос Макар. Лена накрыла его руку своей тоненькой нежной ладошкой, встала и сказала, что благодарна отцу мужа, что он так хорошо воспитал его. И отец улыбнулся ей. Впервые в жизни!
Приехав через две недели после свадьбы к отцу, Макар заметил, как тот сдал, постарел. Заметил на рубашке пятно, мятые брюки, отросшую щетину. Ничего подобного Макар не замечал раньше. Отец всегда выглядел аккуратным и подтянутым.
— Пап, ты хоть к нам приезжай. Что ты тут один?
— Всё в порядке у меня, — отмахнулся он.
Макар часто задавался вопросом, любил ли он отца? А отец его? Слов таких отец не говорил, но заботился о нём, как мог. Разве это не любовь? И не находил ответа.
Однажды, когда Лена родила дочку, Макар приехал к отцу с бутылкой коньяка. Выпили.
— Я сам отец теперь. Расскажи про маму, ты обещал, – пристал он к отцу.
Тот в упор посмотрел на Макара, налил ещё коньяку, выпил, крякнул и сказал:
— Я её сильно любил. На руках носил. А она… Она мне изменила с моим другом. Шашни с ним крутила за моей спиной. Я узнал, когда встретились с ним у роддома. Он назвал меня рогоносцем и сказал, что ты не мой сын. Я врезал ему, сломал нос.
Потом, когда твою маму с тобой выписали из роддома, прямо спросил её об этом. Она начал юлить. Я всё понял, выгнал её. Да. Не смотри на меня так. Не смог простить.
Она ушла, а через два месяца привезла тебя и твои вещи. Сказала, что ты ей не нужен. Я хотел сдать тебя в детский дом. Прости. Какая из меня нянька? Приехала мать, посоветовала сделать тест на отцовство. Я не сделал, не знаю, почему. Боялся, что ты, и правда, окажешься чужим. Матери сказал, что сделал, что ты мой сын. Она согласилась сидеть с тобой.
Тебе кажется, что я недостаточно любил тебя? Я и сам не знаю. Всю душу она сожгла мне. Ни разу не написала, не приехала. Стерва. – Отец снова выпил, потом сжал рюмку в руке, и она треснула. Макар перевязал ему руку, как когда-то он ему коленку.
Ехал домой и думал, кто он ему, отец или чужой дядя, пожалевший чужого ребёнка? Вырастил, и неплохим, надо сказать, человеком он стал. Макар пытался поставить себя не место отца. Сделал бы он тест? Смог бы сдать дочку в детский дом, если бы не был уверен, что она его? Ответа на эти вопросы Макар не находил.
Да, отец не был ласковым, не говорил слов любви. Но любовь — это не только слова, но и дела. Отец не женился больше, может, боялся, что другая женщина не полюбит Макара? Или ждал запутавшуюся жену?
После того разговора между отцом и сыном треснула плотина. Они больше не выясняли отношений. Зачем? Но отец, приехав к ним один раз, стал приезжать часто, гордо гулял по парку с коляской.
— Он мой отец и точка. Я точно знаю. Мы ведь похожи, правда? – спрашивал у жены.
— А маму ты не хочешь найти?
— Нет. Она меня не искала, и я не буду. Пусть живёт, как хочет, надеюсь, что счастлива. Ни разу не приехала, не посмотрела на меня, не приласкала. Выбросила из жизни, как котёнка. Бог ей судья. У меня есть отец. Он вырастил меня. Сам, представляешь? Не уверен, смог бы я так. И воспитал меня не хуже мамы. Теперь моя очередь заботиться о нём, — волнуясь, сказал Макар.
— В моём классе у многих парней не было отцов. Один спился, другой сидит… Мне повезло, можно сказать. Да что там, повезло!
И Макар больше не задавался вопросом, родной отец у него или нет. Решил, что роднее не бывает.
«Вот все пишут: люблю мамочку, мамочка самая лучшая! Я с этим согласен, но почему забыли про отцов? Вот у меня отец самый лучший! И у каждого из нас отец лучший. Именно для нас!» Алберт Камю
«- Почему ты… — Не хотелось, чтобы кто-то другой, кроме меня, притворялся твоим отцом» Японский сериал «Симфогир: Песнь боевых принцесс»
