— Мама, познакомься, это моя Маруся! Я учусь с ней в универе, мы вместе уже полгода и собираемся пожениться! — Роберт вывалил оторопевшей матери всю информацию разом и отошёл в сторону, чтобы показать свою подругу, которая робко пряталась за его спиной. Девушка была бы миленькой, если бы не уродующая её поношенная кофта и старые потёртые джинсы. Но Роберт смог разглядеть в Марусе что-то другое, кроме естественной красоты, возможно, то, чего не доставало его матери: доброту и нежную наивность.
Сусанна Львовна с нескрываемой неприязнью посмотрела на Марусю, которая, запинаясь, сказала:
— Здравствуйте, Сусанна Львовна, очень приятно с вами познакомиться. У вас красивый дом.
— Я знаю, — холодно ответила хозяйка и ушла в свою комнату.
Мало того, что она была раздосадована видом деревенской простушки, так ещё её единственный сын решил сковать себя узами брака без ведома матери! «Это немыслимо! — думала Сусанна Львовна, — что я подругам скажу? Ведь я уже нашла Роберту девушку из приличной семьи, образованную и красивую. А это что? Ни кожи, ни рожи, ни положения в обществе! И что за имечко такое — Маруся!».
Сусанна Львовна была не последним человеком в городе: она руководила финансовым отделом городского округа и считалась местной «элитой». Роберт рос, не зная житейских трудностей и денежных проблем. Даже в университет он поступил благодаря протекции мэра, у которого его мать была «правой рукой».
Теперь же породниться с семьёй мэра, на младшую дочь которого Сусанна Львовна «положила глаз», не получалось. И это её злило. Ведь каждая мать желает лучшего для своего ребёнка, даже если этот ребёнок думает иначе.
— Ну вот, я не понравилась твоей маме, — расстроилась Маруся, — может, я лучше в общежитие пойду?
— Никуда ты не пойдёшь, — твёрдо сказал Роберт, — ничего, она привыкнет. Не она же на тебе женится. Это мамуля ещё не знает, что скоро бабушкой станет. Сразу по-другому запоёт, вот увидишь.
— Неудобно так перед фактом её ставить, говорила же: давай познакомимся с ней раньше. Я же тебя с родителями ещё два месяца назад познакомила, — упрекнула Маруся, — теперь она меня невзлюбит.
— Лишь бы я тебя «взлюбил», — рассмеялся Роберт, — а остальное — пустяки.
Они тихонько прокрались в комнату Роберта, которая Марусе показалась просто огромной.
На следующий день Роберта никто, как водилось всегда, не разбудил. Не было завтрака на столе, ни записки, ни Сусанны Львовны. Ребята поняли, что мать обиделась. Больше всех волновалась Маруся, мало того, что она чувствовала себя не в своей тарелке, так вдобавок её мучал утренний токсикоз.
— А кто мне теперь завтрак приготовит? — удивился Роберт.
— Я сделаю, — вздохнула Маруся, и принялась готовить омлет, который подгорел, пока она между готовкой бегала в ванную. Запах еды был для будущей матери невыносим.
Зато Роберт выглядел бодрячком и был доволен собой, словно не замечая мучений невесты. К подгоревшему завтраку он отнёсся философски, посчитав, что первый блин всегда комом.
Но, как оказалось, комом вышла вся его семейная жизнь. Узнав, что Маруся беременна, Сусанна Львовна, чтобы избежать огласки, быстро организовала регистрацию брака без какой-либо свадьбы и даже вечера. Родители Маруси скромно простояли в углу роскошного зала бракосочетания и даже не были приглашены к высокопоставленной свекрови домой. Так и уехали в свою деревню, лишь наскоро успев попрощаться с дочерью и сунуть ей тоненький конверт с небольшой суммой, которую они копили «на чёрный день». Не знали они, что в семейной жизни их дочери все дни станут чёрными благодаря стараниям свекрови и равнодушию инфантильного мужа.
Университет Маруся окончила с отличием, несмотря на тяжёлую беременность. А вот Роберту и его маме пришлось постараться, чтобы заполучить заветный диплом. Всё это время Маруся жила в доме Сусанны Львовны. Она не только взвалила на себя всё хозяйство, но и стала репетитором для Роберта, взяв его «на буксир». Маруся смертельно уставала, но терпела ради мужа. Поэтому маленькая Полина появилась на свет недоношенной.
Когда малышку принесли домой, то Роберт боялся брать дочку на руки — настолько она была маленькой и хрупкой. Сусанна Львовна возиться с внучкой не помогала, ссылаясь на занятость и усталость. Лишь иногда она приходила в комнату к сыну, где ютилась молодая семья, пока Маруся убегала в детскую кухню или в магазин, оставляя малышку на попечение Роберта.
— Девочка совсем на тебя не похожа, — сказала Сусанна Львовна сыну, глядя в кроватку, где восьмимесячная Полина спала, убаюканная тихой музыкой из телефона Маруси. Юная мать часто так делала, чтобы маленькая дочка подольше спала, пока та бегает ей за памперсами и детским питанием.
— Ну и что, — пожал плечами Роберт, — многие дети не похожи на своих отцов, — и хватит называть её «девочкой». Это твоя внучка и у неё есть имя.
— Так она и на жену твою не похожа, — гнула свою линию Сусанна Львовна, — к тому же родилась недоношенной.
— На что ты намекаешь? — спросил Роберт, боясь услышать ответ.
— Ты и сам понял, на что: этот ребёнок не от тебя, — заявила мать.
Она взяла телефон Маруси и открыла фотогалерею. Быстро просмотрев фотографии годичной давности, Сусанна Львовна протянула телефон Роберту:
— С кем это она здесь в обнимку стоит? — язвительно спросила она, — кто этот парень?
— Это наш однокурсник Дима, — ответил Роберт, — мы давно дружим, да у него и девушки есть. Зря ты так.
— А сходство между девочкой и этим Димой ты не замечаешь? — усмехнулась Сусанна Львовна.
Роберт посмотрел на фото Димы, затем на дочь и нахмурился: те же чёрные волосы, карие глаза и тонкий нос.
— Чёрт! А ведь раньше Дима ухаживал за Марусей, но она выбрала меня, — задумчиво сказал Роберт.
— Вот именно, что выбрала! — воскликнула Сусанна Львовна, радуясь, что посеяла в душе сына зерно сомнения, — Дима-то, небось, гол как сокол? А ты у нас сын заместителя мэра. Вот и думай, Маруська-то наша пошалила с одним, а когда поняла, что беременна, пристроилась к другому, чтобы уж наверняка замуж выйти. Можно сказать, пришла, как в сапог ступила, на всё готовое: дом тебе строится, машина есть, денег много, так что ипотеку платить не надо будет.
Роберт посмотрел на дочь и как-то поёжился. Ревность и внезапное понимание того, что по-настоящему Марусю он никогда не любил, вдруг обрушились на него. К тому же дочь была действительно подозрительно похожа на Диму.
Сусанна Львовна бросила телефон Маруси на диван и вышла. За ней поспешил раздосадованный и обиженный на Марусю Роберт. Музыка перестала играть, и малышка проснулась. Сев в кроватке и увидев, что никого нет рядом, она заплакала. Но никто не пришёл успокоить дитя. Полина за секунду стала чужой для родного отца и бабушки.
Полина плакала до тех, пока не вернулась Маруся с покупками на всю семью. Она тут же бросилась к ребёнку и обнаружила, что телефон выключен, а Роберта в комнате нет. Маруся взяла покрасневшую от крика дочь на руки и пошла в гостиную, где Сусанна Львовна с сыном смотрели телевизор.
— Роберт, Полина от плача зашлась, даже икает, неужели ты не слышал, как твоя дочь надрывается? — спросила Маруся.
— Она не его дочь, — сухо ответила Сусанна Львовна.
— Как это? Что за чушь? — Маруся стояла, как громом поражённая, и не знала, то ли смеяться, то ли плакать.
— Полина — дочь Димы, так? — спросил Роберт.
У Маруси от такого предательства мужа пропал дар речи. Она не ожидала такого удара. Он был запрещённым.
— Чего молчишь, угадал, да? — холодно спросил Роберт. — Или хочешь поспорить? Тогда давай сделаем тест на отцовство.
Этими словами Роберт стёр всю любовь и уважение Маруси, которая была всегда предана только ему. Обида горячей волной захлестнула сердце девушки, смывая остатки привязанности к мужу. Маруся поняла, что как бы она ни доказывала свою правоту, свекровь не даст ей спокойно жить и не полюбит Полину. А дочь Маруся любила больше всех на свете и в обиду никому давать не собиралась.
— Никакой тест я делать не буду, это унизительно, — твёрдо сказала Маруся, — мы с Полиной уходим. Завтра я подаю на развод. Моё терпение лопнуло, живите, как хотите и с кем хотите.
— Я же тебе говорила, — услышала за спиной Маруся, но ей уже было всё равно. Маруся поняла, что выше бесплатной горничной она в этом доме не поднимется, а тратить свою молодость на чистку столового серебра и дорогих ковров она не собиралась.
Пугать родителей и сообщать о своём провале на семейном поприще Маруся не хотела. Поэтому она позвонила подруге и рассказала, что произошло.
— Собирайся, сейчас я приеду за тобой, у меня пока с дочкой поживёте, а там посмотрим, — поддержала Лена.
На радостях, что не останется на улице, Маруся собрала вещи всего за полчаса. Всё их с дочерью «богатство» уместилось в два чемодана.
— Отдай кольцо, оно дорогое, — в комнату зашёл Роберт, — а ещё моя тётя серьги с бриллиантами тебе на свадьбу дарила. Их тоже верни.
Маруся молча сняла украшения и положила на столик. Шубку и сапоги, что покупал ей Роберт, она тоже оставила. «С чем пришла, с тем и уйду, чтоб не попрекали», — подумала Полина и оглядела напоследок комнату. Здесь ей всегда было плохо, словно что-то душило и не давало дышать.
Вскоре раздался звонок в дверь. Это пришла Лена. Она забрала чемоданы и одарила Роберта таким яростным взглядом, что тот отшатнулся. Маруся взяла дочь на руки и, не оглядываясь, вышла из дома. Со старой жизнью было покончено раз и навсегда. И Маруся об этом не жалела. Теперь она надеялась только на себя.
Через месяц Маруся пришла снимать комнату у одинокой пожилой женщины, знакомой Лены. Та, посмотрев на одинокую мать с ребёнком на руках, лишь покачала головой и строго спросила:
— Как же ты умудрилась на улице с малышом остаться? Проходи, а то девочка простынет, на улице не май месяц.
— Я от мужа ушла, — сказала Маруся, крепко прижав Полину к груди, — мы развелись.
— Что ж, бывает, — покачала головой хозяйка, — ничего платить ты мне не будешь. А с малышкой я тебе помогу. Меня Софьей Дмитриевной зовут.
Услышав неожиданно, что получит помощь от совершенно чужого человека, Маруся разрыдалась. Всё, что накопилось у неё на душе, прорвалось наружу. Полина, увидев плачущую мать, решила тоже заплакать, но потом заметила в ловких руках незнакомой ей женщины расписные деревянные ложки. И плакать передумала, потянувшись к любопытным диковинкам.
— Успокойся и разбирай вещи, Маруся, будете жить в моей комнате, она светлая и самая большая. Да поторапливайся, ребёнка кормить надо, вон, как ложки грызёт, — сказала Софья Дмитриевна, держа на руках Полину.
Второй раз Марусе повторять не надо было, она быстро разложила вещи по местам и вскоре была на кухне и чистила картошку.
— Как же тебя вымуштровали, — поразилась хозяйка дома, — подержи ребёнка, я сама всё сделаю, отдыхай, дочка.
И Софья Дмитриевна, наконец, улыбнулась.
Она была не из тех людей, кто просто так дарит свои улыбки. Софья Дмитриевна прожила непростую жизнь, до пенсии проработала в школе, а потому была строгой и справедливой. Своей семьи у неё никогда не было, и Софья Дмитриевна была рада появлению в доме Маруси с малышкой.
А Маруся первый раз за долгое время почувствовала себя как дома. Через час был готов обед, и за столом собрались сразу три поколения. Со стороны можно было подумать, что это села обедать семья, где бабушка души не чает в своей маленькой внучке. Поэтому Маруся не удивилась, когда через три месяца Полина после слова «мама» научилась говорить «ба», что означало «бабушка».
Спустя год Маруся вышла на работу младшим менеджером на крупном предприятии, которое возглавлял выпускник класса Софьи Дмитриевны. Пока Маруся постигала премудрости продаж, с Полиной оставалась «баба Софи», как называла Софью Дмитриевну девочка.
Так пролетели незаметно десять лет. За это время Маруся стала начальником отдела продаж, а двенадцатилетняя Полина была безумно похожа на свою прабабушку, мать Сусанны Львовны. Софья Дмитриевна уже хозяйничала в новом загородном доме, который купила для них Маруся. Самой же Марусе недавно сделал предложение тот самый ученик Софьи Дмитриевны, теперь уже глава крупной корпорации. Так что в семье, важной частью которой стала и Софья Дмитриевна, готовились к свадьбе. Родители Маруси, не без её помощи, перебрались в город, поближе к дочери и внучке. Жизнь наладилась.
Однажды в кабинет Маруси зашла секретарь с роскошным букетом белых роз:
— Эти цветы доставили от вашего жениха, а ещё в приёмной ожидает женщина. Она сказала, что вы её знаете.
— Ну, так зови, Настя, я приму, у меня есть десять минут, — улыбнулась Маруся, убирая цветы в вазу, которая никогда не пустовала.
— Мария Александровна готова Вас принять, прошу, — секретарь открыла дверь в кабинет начальницы и пригласила посетительницу.
Когда Маруся повернулась и увидела, кто к ней пришёл, то потеряла дар речи. Это была Сусанна Львовна, заметно осунувшаяся и поблекшая. Не было лоска и гордого вида, как раньше. Взгляд бывшей свекрови упал сначала на букет, а потом на детское фото в рамочке. Глаза пожилой женщины расширились от удивления: с фотокарточки на неё смотрела Полина, точная копия матери Сусанны Львовны в детстве.
— Это моя внучка? — тихо спросила Сусанна Львовна.
— Нет, не ваша, вы с Робертом давно от неё отказались, — спокойно ответила Маруся, — зачем вы пришли? Что привело вас ко мне спустя столько лет?
— Как Полина, как твои родители поживают? Ты, я вижу, стала человеком, — начала было Сусанна Львовна.
— Я и раньше была человеком, — ответила Маруся, — Полина — отличница, освоила верховую езду, а папа с мамой сейчас на Кипре, я купила им путёвку. Мне скоро нужно идти на совещание, поэтому просто спрошу из вежливости: как дела у Роберта?
Маруся видела, как завистливо сощурились глаза бывшей свекрови, когда та поняла, что у Маруси жизнь — полная чаша. И Маруся догадалась, что этой женщине что-то от неё нужно.
— А дела у нас плохи, Марусенька. Когда Роберт стал играть в казино, а потом связался с плохой компанией, меня попросили уйти с должности. Теперь я работаю обычным бухгалтером. Но мой Роберт такой ранимый! Прошу тебя, вернись к нему, помоги нам! Ты же добилась таких высот! Тем более, Полина — наша кровинушка, она должна знать, кто её отец!
— Полина знает, кто её родной отец и бабушка, и как они поступили с нами. К тому же у неё сейчас уже есть две бабушки, которые любят её больше жизни. А скоро будет и папа. Да, — сказал Маруся, увидев, как исказилось лицо Сусанны Львовны, — я выхожу замуж. И мой избранник любит Полину, как родную дочь, он собирается дать ей самое лучшее образование и воспитать хорошим человеком. А вам я скажу одно: что посеешь, то и пожнёшь. Богатства и престиж уходят, а люди остаются. А наше с вами время истекло. Мне пора, меня люди ждут. Прощайте.
И Маруся направилась к двери. Теперь перед Сусанной Львовной была не та забитая девчонка в растянутой кофте, а сильная и красивая молодая женщина в изящном, с иголочки, костюме и дорогих туфлях.
Сусанна Львовна встала, чтобы выйти из кабинета, но вдруг на мгновение задержалась, словно её пригвоздили к полу. Она просмотрела на Марусю и тихо произнесла:
— Прости меня, девочка. Я была так глупа, не разглядела сокровище у себя под носом.
— Уже простила, — ответила Маруся, и на душе её стало легче.
Теперь в её жизни началась новая глава, которую Маруся напишет сама. И помешать ей больше никто не посмеет.
