— Да она по мужчинам ходит. Пробы ставить негде. Ее у врача лечить от разных непристойных заболеваний надо. От всех подряд цепляет.
Игорь не выдержал:
— Таня, это твоя дочка. Ты ведь сейчас лжешь. Как ты можешь?
— А что? Это правда.
Маша сказала:
-Я в больнице работаю, медосмотр прохожу, анализы сдаю. Нет у меня ничего такого, и никогда не было. Я и целовалась-то всего пару раз, большего вообще еще ни с кем не было, никогда.
Суд, конечно, в иске отказал. Никто не будет возвращать все в исходное состояние. Татьяна торжествующе ушла, она с Федором в своей квартирке проживет.
Вечером Маша плакала на кухне:
— Папа, тетя Оля, ну почему она так? За что меня так?
— Девочка, — обняла ее Ольга,- так бывает, когда мужчина становится дороже собственного ребенка. Нет в этом ничего хорошего. Нельзя нарушать баланс. Нельзя растворяться в ребене в ущерб себе, но и менять ребенка на мужчину – тоже нельзя. Все будет хорошо.
— А поехали все вместе на выходные в деревню. Ольга, Катя, Маша и я. Маме моей поможем, продуктов привезем.
— Поехали. А на чем?- согласились все.
— Это сюрприз.
В субботу отец вывел их: во дворе стояла не новая, но очень неплохая машина.
— Купил вот по случаю, после аварии. Внешность поправили, а внутри она в идеальном состоянии. Привели с мужикам в порядок.
В деревне бабушка Маши с интересом познакомилась с Ольгой, Катей. Они помогали ей и по дому, и в огороде. Уже перед отъездом она тихо прошептала Игорю:
— Хорошая женщина, не упусти.
— Мы пока дружим.
Домой привезли овощи, мясо. Накрутили фарша. И все вчетвером весь вечер лепили пельмени. Смеялись, разговаривали, обсуждали все. С этого дня вечерние посиделки стали нормой.
Как-то Катя с Машей шли из кино:
— Маша, мне кажется, наши родители нравятся друг другу.
— Папа влюблен в тетю Олю, это точно. Ты против?
— Я наоборот, за. А ты?
— И я. Пусть они будут счастливы. Скоро студия сдается. Давай вместе там жить? Пусть одни побудут.
— Согласятся?
— Мы же работаем. Ты в школе, я в больнице. Зарабатываем. Самостоятельные.
Вечером, за общим чаепитием, девчонки переглядываясь и посмеиваясь, сообщили:
— Мы тут подумали, что в одной комнате нам жить будет удобнее.
— Папа, тетя Оля, мы же видим, что вы встречаетесь. И очень рады. И еще: когда студия сдастся, мы туда переселимся. И да, спасибо, тетя Оля за прописку. Как сдастся папина квартира, я туда выпишусь.
Прошло 15 лет.
— Катя,- звонила на сотовый Маша,- вы как на выходные? К родителям едете?
— Едем, конечно. У меня сыновья уже сложили вещи. Собираются на все лето там остаться, в деревне. И муж удочки сложил. С папой Игорем на рыбалку собирается. Кстати, с твоим тоже идет.
— Мои так же. И дочка, и сын. Говорят, бабушка с дедушкой их звали. Надо проверить. А то все разнесут. Да и четверых детей им оставлять не хотелось бы, тяжело же. Муж говорит, они собирались крышу поправить, и забор. Дел много. Когда спавятся?
— Втроем-то быстро. Беспокоит меня, что дети хотят остаться. Бабуля совсем старенькая, будут ее тревожить,- волновалась Катя.
— Поговорим там.
Ольга с Игорем давно расписались. Девчонки вышли замуж, у Кати – два сына близнеца. У Маши дочка и сын.
Игорь предложил:
— Давайте студию продадим, деньги между девчонками поделим.
— Нет, Игорь,- сказала Ольга. — Студия – Маше. Катя долю в моей квартире имеет.
Так что студию Игорь сдает, Маша с этих денег ипотеку гасит. Они с мужем трехкомнатную квартиру купили. А Катя живет в двухкомнатной квартире мамы, у мужа своя однокомнатная, тоже сдают. Пока расширяться не планируют. Деньги копят.
В деревне было хорошо. Все разместились, дом большой. Бабушку в кресле на веранде разместили:
-Мы уж не знаем, оставлять ли детей. Все-таки четверо.
— Дети немаленькие – старшим по 10 лет, только маленькой – 8. Так что не младенцы, справимся. А чего им в городе на каникулах делать. Пусть все лето тут, вы же никуда не планировали.
— У нас новость,- сказала Катя. – Папа, мама, мы дом покупаем. В вашей деревне.
— Деда Дмитрия дом? Это вы?
— Да, это мы.
— А как с городом?
— Я на удаленке давно работаю. Супруг тоже, он же у меня программист. Так что выезжать в город будем, но тут рядом. Час на машине. А тут уже газ скоро дотянут. Маша с вами в доме. Все рядом.
Все порадовались, обещали помочь с ремонтом.
В воскресенье Маша с супругом вернулись домой.
— Сережка, как тихо без детей.
— Ничего, на выходные съездим. В июле в отпуск к ним, на весь месяц.
Тут раздался звонок на сотовый.
— Опять спам, номер незнакомый,- заворчала Маша. Но трубку взяла.
— Алло, Маша? – раздался визгливый голос. — Это я, мама твоя. Дочка, как дела?
— Мама? Откуда у тебя мой номер?
— В больнице дали. На твоей работе.
— Что тебе надо?
— Встретиться, поговорить. Пригласи к себе в гости, а то я адреса не знаю. Ты же в студии у отца живешь?
— Не сосем.
— У мужчины какого-то? Давай я подойду.
— Мама, плохо слышно, я сейчас перезвоню.
Сергей тревожно смотрел на нее:
— Мать?
— Вспомнила, через 15 лет.
— Что-то надо ей?
— Не знаю. Хочет в гости. А я не хочу.
— Встреться в кафе, на нейтральной территории. Не надо в дом, если не хочешь.
— Да, точно. Что-то я растерялась.
Она набрала номер:
— Мама, здравствуй. Давай встретимся в кафе. Завтра вечером.
— Мне бы сегодня. А домой чего не зовешь?
— Мама, мы только приехали. Встретимся завтра, в 6 вечера. В кафе Сказка.
— Хорошо.
Маша очень волновалась. Сергей позвонил:
— С тобой сходить?
— Не надо, Сережа. Это мо прошлое, и я должна поставить точку. Сама.
Маша Татьяну еле узнала: она очень постарела. Одета была опрятна, но выглядела далеко за 60. Хотя было ей..59? Да, 59 лет.
— Маша, доченька, как ты?
— Мама, давай начистоту: ты 15 лет про меня не интересовалась. А теперь вспомнила. Что тебе надо?
— Дочка, я соскучилась.
— А 15 лет не скучала? И в суде грязью от скуки поливала, врала? Сплетни распускала?
— Дочка, кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет – оба. Так что тебе надо?
— Пусти меня к себе жить.
— С чего это? У тебя своя квартира.
— Так Феденька. Он же меня младше на 9 лет. Мы однокомнатную продали, и купили двухкомнатную. Пополам записали. А сейчас он меня бросил. Помоложе нашел, привел в квартиру. Невыносимо жить. Из дома выгоняет.
— Ну ты же меня выгнала, когда мне 19 лет было. И 15 лет не интересовалась, как я, где я. А у тебя комната есть.
— Да я… Я на тебя в суд подам на алименты.
— Подавай. Присудят – буду платить. Все, счет я оплатила, доедай, а я пойду.
Маша вышла, вздохнула. Позвонил Сергей:
— Я возле кафе, жду тебя, или на стоянку.
— Ну что?
— Ничего. Денег хочет, или пожить у нас.
— Может, поможем.
— Ей есть где жить. Ну коммуналка. Так не надо было отдельную квартиру продавать. Не хочу.
Но добрая она была. Все же на выходных за вечерним чаем все рассказала. Игорь сразу сказал:
— Не вздумай. Она просто хочет денег. Смотри, сейчас на алименты подаст.
Действительно, по почте пришел иск, Татьяна подала на Машу на алименты. Но Маша в суд не пошла, наняла адвоката. Суд присудил полторы тысяч алиментов с учетом Машиного финансового состояния, наличия ипотеки и детей.
— Эту сумму мне не жалко, — сказала Маша. – Я бы и больше давала, но не хочу. Как вспомню прошлое. Не хочу.
Татьяна еще звонила, что-то просила, рассказывала. Маша слушала. Внести в черный список не было сил – все же мать. Мало ли что. Еще раз в месяц они с Сергеем покупали ей продукты и лекарства. И все.
Катя говорила:
— Блаженная ты, Машка, вон она как с тобой обошлась.
— Но я же не она. И дети у меня растут. Если я оступлюсь, они также с мной поступят? Зато у меня есть ты, мама Оля, папа. Семья. А она одна. Не могу совсем бросить. Не по- человечески это. Подло. Не хочу быт как она.
— Она не оступилась, она предала.
— Я знаю. Но иначе не могу. Мне так жить легче.
Игорь с тетей Олей качали головами. Но что поделать – добрая душа.
