Свекровь Евгении, Татьяна Эдуардовна, всю жизнь работала учителем русского языка и литературы. Профессия наложила отпечаток на характер: женщина была дотошной, педантичной и даже деспотичной. Она требовала полного повиновения, «строила» не только взрослых сыновей, но и их жен.
От Татьяны Эдуардовны стонали соседи и администрация: по любому поводу старушка ходила жаловаться. Женя вместе с мужем Станиславом жили ближе всех, поэтому им и доставалось больше. Выйдя на пенсию, Татьяна Эдуардовна внезапно поняла, что ей абсолютно нечем заняться.
Первое время женщина репетиторствовала, но ученики, «по сарафанному радио» передавая друг другу информацию о преподавателе, постепенно отсеялись. Бывшего учителя никто не выдерживал.
Татьяна Эдуардовна окончательно осела дома и взвыла от тоски. Пенсия у нее была небольшая, но дети хорошо помогали материально. Станислав работал дальнобойщиком, из рейса привозил абсолютно все, от продуктов до мебели и техники.
Его старший брат Анатолий работал на заводе главным инженером по технике безопасности, имел связи в нужных кругах, получал большую зарплату. Он отвечал за мелкий и крупный ремонт маминой квартиры. Невестки Женя и Аня по очереди ходили к свекрови делать уборку.
Внуки навещать бабушку не любили. Вместо того чтобы как-то развлечь детвору, Татьяна Эдуардовна рассаживала их в зале и начинала гонять по школьной программе. Дети Станислава и Анатолия, однажды три дня подряд пробыв у бабушки, устроили бойкот. Родителям пришлось дать слово, что они больше никогда так надолго не оставят их у родственницы.
Сообразив, что никто вокруг нее плясать не будет, Татьяна Эдуардовна стала методично донимать сыновей дачей. Женщина настаивала на покупке небольшого летнего домика, можно без ремонта, с землей под огород. Станислав, посоветовавшись с семьей, а затем — со старшим братом, взялся за поиски «летней резиденции».
Ни один предложенный вариант мать не устроил. Если сначала она говорила, что ей достаточно будет стола и кровати в доме, то теперь настаивала на дополнительных удобствах в виде телевизора, душа и отопления. Стас объяснил матери, что такую покупку он не потянет: элементарно ни у него, ни у брата нет столько денег.
Татьяна Эдуардовна обиделась. Неужели она, в одиночку вырастившая и выучившая двоих сыновей, не заслужила крохотного домика на берегу реки? Станислав прекрасно знал, что спорить с матерью бесполезно. Он попросил жену поговорить с ней: мол, женщина женщину всегда поймет.
Евгения уговаривала свекровь три месяца, подключилась и Анна. Вместе невестки упросили Татьяну Эдуардовну продать городскую квартиру, безвозмездно взять недостающую сумму у Анатолия и Станислава и наконец купить себе хороший дом в соседней деревне с газовым отоплением, водой и всеми удобствами. Коммунальные расходы сыновья были готовы взять на себя.
Татьяна Эдуардовна выбрала самый дорогой дом с деревянной беседкой, баней, фруктовым садом, в двадцати метрах от реки. Братьям пришлось залезть в кредиты, чтобы обустроить жилище так, как хотелось их матери. Переезд занял три года. Летом Татьяна Эдуардовна наконец-то вселилась в новый дом и временно отстала от сыновей.
Дети мать не бросали. Несмотря на преклонный возраст, Татьяна Эдуардовна сама ходила в магазин, получала пенсию и составляла план расходов на месяц. Видимо, из-за возраста к педантичности добавилась и жадность.
Пенсионерка стала экономить на продуктах. По деревне о ней поползла дурная слава: не имея живности (кроме старого кота) и хозяйства, Татьяна Эдуардовна забирала у соседей подпортившиеся овощи, фрукты, помои. Что она с ними делала, никому не известно
Весь урожай, выращенный в огороде, продавала людям, снимающим дачи на лето. Себе не оставляла ничего, перестала делать заготовки. Любую свободную копейку откладывала в «гробовую» шкатулку.
Когда Станиславу и Анатолию стали звонить соседи Татьяны Эдуардовны с рассказами о чудачествах матери, братья забеспокоились. Младший в перерывах между рейсами решил съездить в деревню, поговорить с матерью.
Татьяна Эдуардовна встретила его в старом, в нескольких местах залатанном халате. Холодильник был пуст. Смеркалось. Станислав хотел было включить свет, но мать ему запретила.
— Мам, ты чего? Что происходит?
— Ничего не происходит. Я экономлю.
— Экономишь? На чем? На себе?
— Знаешь, какие счета за электроэнергию приходят каждый месяц? Это же тебе лишние траты! Я перестала смотреть телевизор. Включаю его только на полтора часа в день, когда любимый сериал смотрю.
— Мама, где продукты? Мы же тебе неделю назад несколько сумок привезли! Там и мед, и полуфабрикаты, клубника, черника! Ты холодильник отключила, что ли? Продукты пропали?
— Нет, я их соседям продала. В наш магазин такого не привозят, ездить в город не у каждого есть возможность!
— Мам, ну зачем? Мы же сами платим коммуналку, тебе деньги даем, продукты привозим! Зачем ты экономишь? Чего тебе не хватает?
— Всего мне хватает. Просто для меня одной того, что вы привозите, много. Остатки я продаю людям, добро делаю. Они мне — денежку, я им — вкусности.
По возвращении в город Станислав встретился с Анатолием. Младший брат рассказал старшему об изменениях, произошедших с их мамой. Анна, работающая терапевтом, проконсультировалась с психиатром.
Специалист сказал, что, вероятнее всего, у женщины начинаются возрастные изменения. За ней стоит усилить контроль. Братья теперь по очереди стали ездить к маме. В быту Татьяна Эдуардовна была абсолютно адекватной: она не забывала выключить конфорку под кастрюлей, не разжигала огонь зря, помнила об элементарных правилах пользования электричеством. Пока разговор о переезде к одному из братьев было решено отложить.
За две недели до окончания летних каникул Жене потребовалось срочно уехать из города. Анна за детьми деверя и невестки присмотреть не могла: работала допоздна. Станислав с рейса задерживался на три дня.
Вариант с поиском няни отмели сразу: у семьи не было на это лишних средств. Каждую свободную копейку они отправляли Татьяне Эдуардовне. Женя решила обратиться за помощью к свекрови.
— Татьяна Эдуардовна, здравствуйте. Как ваши дела, здоровье?
— Здравствуй, Женечка. Все хорошо. Что-то давно вы ко мне не наведывались.
— Извините, Татьяна Эдуардовна, столько проблем сейчас. Мы обязательно вас навестим. Хотела попросить вас об одном небольшом одолжении. Можно я привезу к вам детей? Мне по работе нужно срочно уехать из города, оставить ребятишек не с кем.
— Да, конечно, привози. Я как раз посмотрю, как они подготовились к школе. Я из города уехала, небось внуки уже с ошибками писать начали.
Дети предложение на время съездить к бабушке отмели сразу. До школы оставалось меньше двух недель. Они не хотели портить впечатление о летнем отдыхе.
Жене пришлось пригрозить: если они не согласятся добровольно, то лишатся до Нового года интернета, ноутбука и игровой приставки. Спорить с матерью было бесполезно. Дети были вынуждены согласиться.
Зная характер свекрови, Женя заранее съездила в магазин и закупила продуктов. Брала все подряд: гречку, рис, макароны, овсянку, несколько упаковок молока, куриную грудку и бедра, конфеты, печенье, чай, разнообразные консервы, пряности и специи, какао. Не забыла и о бытовой химии.
В подарок свекрови купила уютную фланелевую пижаму. По приезде Женя сунула в руки Татьяне Эдуардовне две купюры по 5000 рублей на случай, если дети захотят мороженого, газировки. Уезжала Женя в хорошем настроении, поведение свекрови никакого беспокойства у нее не вызвало.
В командировку женщина добиралась на поезде. Ехать нужно было почти сутки. Звонок старшей дочери застал ее еще в дороге. Ребенок, судя по голосу, был напуган. Разговаривал почти шепотом.
— Мам, ты когда приедешь?
— Да я только вчера вечером уехала. Что случилось?
— Мы есть хотим!
— Как это — хотите есть? Вас бабушка что, не кормит?
— Нет, мам. На ужин она нам дала по одной вареной картошке и хлеб. Сегодня на завтрак было вонючее комковатое молоко с хлебом. Продукты, которые ты купила, она от нас куда-то спрятала. Сказала, что мы все равно половину попортим, надкусим и не съедим.
Женя похолодела от ужаса. Получается, дети двенадцать часов сидят у бабушки голодные?! Стала звонить мужу, но телефон был вне зоны действия сети. Она оставила Станиславу сообщение на автоответчик. Решила позвонить свекрови.
— Татьяна Эдуардовна, здравствуйте. Как у вас дела?
— Здравствуй, Женя. Хорошо, как твоя командировка?
— Практически доехала. Татьяна Эдуардовна, у вас все нормально? Всего хватает?
— Да.
— Вы детей кормили?
— Конечно, кормила. Они сытые, веселые.
— Татьяна Эдуардовна, мне только что позвонила Ева. Вы меня, конечно, извините, но тот размер порций, который вы определили для подростка, совсем не соответствует нормам. Вы как считаете, разве можно наесться одной картофелиной?
— Кто не работает, Женя, тот не ест. Я их наказала. Попросила прополоть две грядки, а они сбежали на речку. В огороде работала сама, времени готовить ужин у меня не было. Что нашла из готового, тем и покормила.
— Татьяна Эдуардовна, так нельзя. Это же дети. Чтобы у них были силы, им нужно правильно и своевременно питаться. Если вам тяжело готовить, то попросите Еву. Она умеет варить каши, простые супы и жарить котлеты. Пожалуйста, не морите их голодом.
Татьяна Эдуардовна не дослушала и бросила трубку. Еще не хватало, чтобы молодуха учила ее жизни. Ишь, избаловали внуков. Чревоугодники!
Женя поняла, что ситуацию нужно срочно спасать. Никакие разговоры на Татьяну Эдуардовну не подействуют, она сделает так, как решила. Женщина стала набирать номер жены Анатолия, Анны. Обрисовав ситуацию, Женя успокоилась.
Анна обещала сразу же после работы съездить и забрать ребятишек от бабушки. Вызовет старшую дочь из другого города, она присмотрит за детьми.
С мужем Жене удалось связаться только глубокой ночью. Связь постоянно прерывалась: Станислав еще не доехал до города.
— Стас, ее нужно обследовать. Это монстр, а не женщина! Я читала, что дегенеративные изменения в головном мозге проявляются не сразу или очень слабо. Человек может выглядеть полностью адекватным, но уже быть больным. Дети сидели голодными почти сутки! Аня отзвонилась: они с Толей ребятню уже забрали.
— Не говори так о моей маме! Ты благодарить ее должна, что она вообще согласилась сидеть с детьми. А Ева не могла в огороде помочь? Дома и так ничего не делает! Послезавтра буду проезжать мимо деревни, навещу мать.
Станислав подъехал к знакомому дому и удивился: у ворот собралось человек десять. Он оставил камаз у соседнего дома и подошел к воротам. В грузном мужчине Станислав узнал Михалыча — автослесаря, жившего на соседней улице.
— А что тут происходит?
— Стас, привет. Тут у нас еженедельная распродажа. Матушка твоя по дешевке продукты, одежду, постельное белье толкает.
— Не понял — что значит «толкает»?
— Ну, продает. А что, это выгодно. Цены баб Таня ставит приемлемые, вполовину дешевле, чем в магазине.
Растолкав народ, Станислав прошел во двор. У крыльца его мать соорудила импровизированный прилавок, за которым и торговала всем, что за последние два месяца привезли ей дети.
Вещи отдавала действительно за бесценок. Дело было не в деньгах: Татьяна Эдуардовна морила себя голодом ради вот этих «распродаж». Разогнав всех желающих, Стас прибрался во дворе и с твердым намерением забрать мать в город вошел в дом.
Добровольно уезжать Татьяна Эдуардовна не согласилась. Позже ее упрашивали Анатолий, Аня и Женя. Пожилая женщина стояла на своем. Братьям ничего не оставалось, как договориться со знакомым психиатром и привезти его к матери под видом своего друга детства.
Врач, пообщавшись с женщиной несколько часов, поставил предварительный диагноз: старческое слабоумие. Чтобы сохранить разум, Татьяне Эдуардовне нужно было регулярно принимать лекарства. Переехать к ней ни у одного из братьев не было возможности.
Способ выбрали жесткий, но действенный: Татьяне Эдуардовне перестали привозить продукты и вещи. Наняли соседку, которая каждый день готовила свежую еду и приносила ее старушке. Лишившись «подработки» и окончательно заскучав в деревне, мать сама пожелала вернуться в город.
